Остроумие и его отношение к бессознательному

Например, Лихтенбергу принадлежит изречение «Новый курорт хорошо лечит». Оно сразу заставляет вспомнить поговорку «Новая метла хорошо метет». В обоих фразах одинаковы первое и третье слова, а также сама форма предложения. Не приходится сомневаться в том, что изречение возникло в голове остроумного мыслителя как подражание, по всей видимости, известной поговорке. Тем самым изречение Лихтенберга становится отсылкой к поговорке, намеком на нее. Таким способом сообщается нечто, о чем не говорится впрямую, а именно, что за успехом курортов скрывается что-то еще, помимо неоспоримых целебных свойств термальных источников.

Подобным же образом вскрывается технически другая шутка (Scherz) или острота (Witz) Лихтенберга: «Этой девочке едва исполнилось двенадцать мод (Moden)». Сама фраза созвучна с выражением «двенадцать месяцев (Monden)»; быть может, первоначально она представляла собой описку, ведь в поэзии отсылки к календарю – не редкость. Но употребление слова «мода» для характеристики женского возраста, если вдуматься, выглядит удачным приемом.

Связь может также выражаться в тождестве вплоть до небольшого единичного изменения. Эта техника потому сходна со словесной техникой, о которой говорилось выше. Оба вида остроумия вызывают почти одинаковое впечатление, но их проще будет отличить друг от друга по процессам, происходящим при работе остроумия.

Вот пример словесной остроты, или каламбура. Великая, известная объемом не только своего голоса певица Мари Вильт немало обиделась, когда нашла в названии театральной инсценировки по известному роману Ж. Верна намек на свою дородную фигуру: «Вокруг Вильт за 80 дней»[79].

Слова «По самую маковку королева», вариант известного шекспировского выражения «До кончиков ногтей король»[80], намекают на эту цитату и были обращены к одной знатной даме, величественной обликом. Пожалуй, у нас не нашлось бы серьезных возражений, захоти кто-нибудь отнести эту шутку к разряду сгущения с изменением или к замещающему образованию (ср. tête-à bête).

О человеке с высокими устремлениями, своеобразном в достижении целей и своенравном, кто-то из его друзей сказал: «Он набитый идеалист». Разумеется, тут спрятана отсылка к общеупотребительному обороту речи «набитый дурак». Аллюзия использует скрытый смысл фразы к своей выгоде, но и здесь можно говорить о сгущении с изменением.

Почти невозможно отличить намек посредством изменения от сгущения с заменой, когда изменение сводится к подмене букв, как, например, в слове «дихтерит» (нем. Dichter – поэт. – Ред.). Намек на страшную болезнь «дифтерит» рисует бездарное поэтическое творчество как еще одну угрозу общественному здоровью.

Отрицательные приставки сулят нам обилие очень удачных намеков с незначительными изменениями.

«Мой единоневерец Спиноза…», – говорит Гейне. «Мы, немилостью Божьей, поденщики, крепостные, негры, отбывающие повинность…» – так начинается у Лихтенберга манифест униженных, которые имеют, во всяком случае, больше права на такое титулование, чем короли и князья – на свои «заповеданные» титулы.

Также намек может подразумевать пропуск, который можно сравнить со сгущением без замены. Собственно, при каждом намеке нечто пропускается: это цепочки мыслей, ведущие к аллюзии. В разных случаях больше бросается в глаза то сам пропуск, то его замена, отчасти восполняющая этот пропуск. В итоге вереница примеров ведет нас от явных пропусков к намекам как таковым.

Пропуск без замещения дан в следующем примере. В Вене живет остроумный и язвительный журналист[81], которого противники неоднократно колотили за резкость его пасквилей. Когда однажды в обществе обсуждалось новое выступление кого-то из его обычных противников, прозвучали слова: «Если бы X. слышал это, он получил бы опять пощечину». Техника данной шутки состоит в первую очередь в ощущении непонимания: перед нами мнимая бессмыслица – как можно давать пощечину за то, что кто-то о чем-то слышал? Но бессмыслица исчезает, когда вставляют пропуск: мол, он наверняка написал бы едкую статью против лица, о котором идет речь, и тогда… (далее по тексту). Намек, получившийся из-за пропуска части фразы, вкупе с бессмыслицей составляет техническую сторону этой шутки.

«Он хвалил себя так много, что курительные свечи поднялись в цене» (Гейне). Этот пробел легко заполнить. Пропущенные слова заменены следствием, которое служит намеком на пропуск слов: «самодовольство издает зловоние».

Вот очередная шутка о евреях и бане.

«Целый год прошел!» – вздыхает один из них при встрече с другим.

Эти примеры не оставляют никакого сомнения в том, что пропуск относится к намеку.

Заметный пропуск легко выявить и в нижеследующем примере, который, несомненно, относится к разряду оригинальных и «намекающих» шуток. После одного художественного празднества в Вене издали юмористический сборник, где, среди прочего, было помещено такое замечательное изречение: «Жена – как зонтик. Рано или поздно всякий садится в экипаж».