Остромов, или Ученик чародея

— Только железо, — подчеркнуто вежливо отнесся к ней Остромов. — Если бы еще что-то, это был бы уже случай так называемой телепортации, то есть перемещения любых предметов. Такие описания известны, хотя в большинстве недостоверны. Рискну заметить, что левитация встречается значительно чаще. Ибо левитация требует лишь предельного напряжения воли, и это вполне в силах человеческих, — но у предмета нет своей воли, и потому ему приходится как бы внушать, чтобы он полетел…

— Вы пробовали? — быстро спросил остроносый.

— Я занимался этим долго, изучал опыт йогов, но успехи мои незначительны, — слегка поклонился Остромов. — Однажды мне удалось левитировать при столкновении с вооруженными бандитами, во время командировки на Кавказ. Должен признаться, что такому риску я не подвергался ни до, ни после. Эти головорезы были пьяны, развращены безнаказанностью и, конечно, убили бы меня, если бы я не перепрыгнул через каменный забор высоток два метра. Приземление было, признаться, болезненно.

— Погодите, — влез в в разговор Даня. — Можно дать физическое объяснение почти всему, в том числе и этому как вы говорите, магнетизму. Но левитация отдельного человека… я уверен, что тут фокус, какие-то невидимые тросики или канаты.

— Физическое объяснение? — переспросил Остромов. — Но не станете же вы отрицать, что, как показывает броуново движение, все атомы находятся в беспрерывном перемещении. Если так, почему же не допустить, что под действием некоторой силы — например, вышей личной воли, при условии, конечно, подготовки, — все атомы вашего тела не устремятся вдруг в одном направлении, а именно — вверх?

— А что за подготовка? — спросила взрослая (Даня всех людей старше себя считал взрослыми), но все еще привлекательная женщина справа от астронома.

— В основном аскетическая, — суховато сказал Остромов. — И, конечно, сократить (не отменить вполне, но свести к минимуму) выступления на сцене. В них растрачивается энергия кундалили, без которой левитация — пустой звук.

Он говорил еще долго, приводя примеры из европейской, американской и даже африканской истории. У Остромова левитировало множество друзей, не меньше пяти человек, и столько же левитаций он наблюдал в Европе.

— А у нас запросто летал, — сказала вдруг Тамаркина.

— Кто? — любезно переспросил Остромов.

— А пастух, — пояснила она. — Однажды корову потерял, так мужики побили его. С тех пор летал. На спор бежать брались — никто не догонял. Как сиганет, так летит. Перескакивал деревья небольшие.

— Это не совсем левитация, конечно, — согласился Остромов, — но первая ее стадия, элевация. Наступает после сильного потрясения, чаще всего отрицательного. Скажем, в Лейдене в 1743 году случился пожар, уничтоживший мастерскую художника Шваннебаха. Там были все его полотна, известные с тех пор только в копиях. После пожара Шваннебах свободно левитировал, но, постепенно отстраиваясь, утратил эту способность.

— Прекрасная история, — горячо сказал востроносый.

— У нас говорят, — вставил сухощавый старик справа, — если бить зайца, он будет зажигать спички.

Поленов сверкнул на него глазами нехорошо. Он жадно слушал об элевации, шутки были неуместны.

— Что же, господа, — сказал Остромов, рассказав еще несколько случаев чудесных вознесений и напившись чаю. — Полагаю, мы можем перейти к заданию для следующей встречи. Запишите простейшее заклинание глубокого сосредоточения. Истинное сосредоточение проходит в два этапа. Первым следует установить защиту, дабы никакие посторонние духи не вторглись в ваше внутреннее пространство. Это делается при опущенных шторах, при отсутствии рядом тяжелых металлов, заклинанием «Defenzia perfecta», что означает «Защита установлена». После чего — при глубоком волевом усилии, направленном как бы внутрь собственного позвоночного столба, произнесите: «Colonna fractale, aestis umpra! Aqua equa!» — что вызовет ощутимую дрожь в области шеи, но опасаться этого не следует. После этого вообразите себя деревом, шумящим на ветру, причем воображение должно быть столь полно, чтобы почувствовать дождевые капли на листьях. Через двадцать минут глубокого созерцания вам откроется ваше истинное имя. Его прошу сообщить мне, дабы я мог каждому из вас подобрать не только род занятий, но и заклинание охраны.

Все почтительно записывали и кивали.

— Теперь же, — просто сказал Остромов, — прошу вас пожертвовать, сколько сможете, никак не более вашей ежедневной траты, на приобретение необходимых минералов и других веществ. Разумеется, все они будут вам представлены…

Послышался протестующий ропот.

— Верим, верим! — резким голосом сказала Тамаркина и первой достала потертый желтый кошелечек. Даня глазам не верил: она смотрела на Остромова с благоговением. Варга, напротив, хмурилась и морщилась.

— Скушный какой дядька, — шепнула она, обдав Данино ухо жарким дыханием так, что он вспыхнул.

— Он совсем не скучный. Я его видел в поезде, когда ехал сюда.

— Ну и что? Кого ты видел, тот и не скучный? Я бы за такую чушь копейки не дала, я лучше бы хоть вон в «Фантазию» пошла.