Останься со мной

Что? Джекс хотел справиться со всем один? И тут я поняла. Я все время забывала, что он не такой, как Кэм и Джейс. Джекс просто был другим. Он был грубее и повидал такое, о чем Кэм и Джейс даже помыслить не могли. Он был другим, а следовательно, умел справляться со многим.

Джекс помог мне подняться и прижал меня к груди. Я задрожала.

– Я позвоню Рису, – сказал он.

Посмотрев поверх его плеча, я увидела, что на улице уже полно народу. Похоже, половина клиентов высыпала из бара на мои крики, но главное – среди них стояли мои друзья. Тереза смотрела на меня с открытым ртом. Джейс и Кэм, похоже, были в бешенстве, а бедная Эвери выглядела так растерянно, словно поверить не могла в то, что только что произошло.

На улицу вышел даже Брок – и по его лицу было понятно, что он в любую минуту готов применить некоторые из своих офигительных смешанных боевых искусств ниндзя.

Наконец Тереза бросилась к нам.

– Калла, что здесь происходит?

Я зажмурилась. Теперь правду о прошлом и о моих проблемах от них было уже не утаить.

Было уже поздно, когда я обнаружила, что стою в спальне Джекса. Я даже не знала, что я там делаю. Ко сну я точно не готовилась – внизу в дом набилось полно народа, который не расходился с тех самых пор, когда детектив Андерс вместе с полицейскими приехал в бар, взял у меня показания и провел все необходимые процедуры, с каждым днем становившиеся для меня все более пугающе привычными.

Хуже всего было то, что имя Мо не было знакомо детективу Андерсу. Само собой, все это было связано с мамой, так что зацепки у полиции были, но Мак залег на дно, а против таинственного Исайи не было ни одной мало-мальской улики.

Тереза, Джейс, Кэм и Эвери сидели внизу вместе с Броком. Друзья узнали обо всех моих злоключениях частично от меня самой, а частично из обрывков разговоров с Рисом и его старшим братом.

Поэтому я и оказалась здесь. Я понимала, почему стою в спальне Джекса, пока все остальные сидят внизу.

Мой карточный домик вранья рухнул быстрее, чем я ожидала. Из того, что я сказала Рису и его брату, а потом и им самим, друзья уже поняли, что моя мама пропала, натворив целую кучу гадких дел, которые больно ударили и по моей жизни. В обсуждении не всплыл только пожар, но сейчас он казался самой незначительной из моих тайн.

Так что да, я понимала, почему сижу на кровати Джекса, не в силах спуститься в гостиную и посмотреть друзьям в глаза. Я решила остаться здесь, в окружении запаха одеколона Джекса и воспоминаний обо всех ужасных вещах, которыми мы занимались на этой кровати, на полу и даже в ванной.

Ага, я решила остаться здесь навсегда. План был вполне выполнимым. Может, мне даже удастся уговорить Джекса приносить мне еду хотя бы пару раз в день. Если так, все будет еще лучше.

– Калла?

Я подняла голову и, выпрямившись, повернулась к открывшейся двери. На пороге стояла Тереза. Она была не одна. Позади нее маячила Эвери.

– Джекс разрешил нам подняться, – объяснила Эвери, и Тереза шире открыла дверь, толкнув ее бедром. – Так что мы не сами к тебе ворвались.

Само собой, это все Джекс. Кажется, я тут уже довольно давно сижу.

– Простите, – сказала я, разглядывая свои ноги. – Совсем забыла о времени.

– Мы понимаем. Ночка у тебя выдалась совершенно безумная, – тихо сказала Эвери.

Тереза вошла в комнату и села рядом со мной на кровать.

– Судя по всему, жизнь у тебя тоже безумная.

Я поморщилась.

Эвери многозначительно посмотрела на Терезу, но та не обратила на это внимания.

– Ты ведь прячешься здесь, – сказала она.

У меня дрогнули губы, и от этого мне стало больно. Когда чуть раньше я посмотрела в зеркало, оказалось, что у меня на скуле расплывается синяк, а нижняя губа справа рассечена.

– Это так очевидно?

– Вроде того, – пожала плечами Тереза.

Я глубоко вздохнула. Раз уж спрятаться не получилось, нужно было собраться с силами. Выходило паршиво.

– Простите, девчонки. Знаю, я наврала вам с три короба, хотя у меня не было на то причины.

Тереза наклонила голову набок, а Эвери подошла ближе и встала возле кровати, теребя браслет на левом запястье.

– Так… ты родилась не в Шепердстауне, нет?

Сгорая со стыда, я покачала головой. Я не чувствовала себя так с шести лет, когда бросила жвачку в волосы девочке, которая готовилась выйти на сцену прямо передо мной. Тогда я вовсе не собиралась бросать ее в копну каштановых локонов, но моя сумасшедшая мамаша стояла прямо возле сцены и когда обнаружила, что я до сих пор не выплюнула жвачку, вытаращенными глазами посмотрела на меня. И я запаниковала.

– Я живу в Шеперде с восемнадцати лет. Если честно, только его я и считаю своим домом, – сказала я, глядя на Терезу. Она не спускала с меня глаз. – Я знаю, это не оправдывает мою ложь, но я просто… Я просто давно не считала это место домом. Уже очень и очень давно.

Тереза медленно кивнула.

– А помнишь, однажды ты сказала, что едешь домой на каникулы? Судя по тому, что я услышала, ты не появлялась здесь уже несколько лет.

– Тогда я не поехала домой. – Я покраснела. – Я просто поселилась в отеле.

Тереза нахмурилась.

Глаза Эвери расширились от сочувствия.

– О, Калла…