Осознание – 2

– Ага. – Кивнул Юрий. – Первая установка была собрана именно там. А теперь там ничего нет. И не будет кстати. Потому что ответная волна после трех болванок была такая, что там до сих пор возникают неповторимые соединения. С полгода назад группа Малюка нашла там элементы, не описанные текущей таблицей. Сверхтяжелые элементы. И конечно сверхрадиактивные. Они вывезли их и пока те не распались, успели провести все необходимые замеры и классифицировали их. Скоро в таблице появятся новые элементы. Мы все гадаем, как он их назовет. Потому что первичное название невозможно выговорить. Людям нужно попроще.

– А как же там тогда ребята работают? – Изумился я.

– Там от первых экспериментов непострадавшие капониры остались. В них оборудование. Там много управляемой техники. Так и работают… – Юрий и его друг поднялись и попрощавшись с нами покинули столовую спеша по своим делам.

– Катюх… – сказал Вовка. – Я что-то вообще не понимаю.

– Ой да не ломай ты себе голову. – отмахнулась она и присосалась к коктейльной трубочке вставленной в пакет с вином.

– Я серьезно! – сказал Вовка. – Они хоть сами понимают с чем имеют дело? Одни думают что с материей, другие что с неизвестным пространством. Третьи как я понял, думают, что это просто очередная координатная ось в нашем мире. У меня только один вопрос. Если все так по-разному думают, то, как они все вместе одно дело делают?

– Не парься, повторяю. – сказала Катерина и подвинула вино Вовке на лице которого чувствовалась раздраженность его собственным непониманием.

– Ну, может, ты объяснишь?

Помотав головой, Катерина сначала хотела отказаться, но, подумав и убрав от губ трубочку, сказала:

– На самом деле все просто. Как и все гениальное. Только никто доказать ничего не может. На все доказательства одной теории найдется масса доказательств другой. А при совмещении получается бред. – Катя замолчала считая, что сказала больше чем нам надо было.

Но Вовка так не думал и проговорил:

– Я не понял о чем ты. Почему ты говоришь, что это все просто… раз ни одна из теорий ничего не доказывает.

– Ой, слушай, Вовка, не заморачивай меня. Я ведь не просто оператор контроля. Для меня все их споры все равно, что споры двух блондинок насчет крема для загара. У меня есть своя теория, свои наработки. Но я ими делиться не намерена с этими экстремалами, что ради выкапывания котлована под строительства используют ядерный фугас.

– А тебе значит все понятно?

– А мне все понятно. – с вызовом ответила Катя. – Я, вообще, хотела попасть в группы Полякова. Меня не пустили. Я тут оператор контроля только потому, что есть шанс перевестись к нему и заняться своей работой. А у меня не глобальные их идеи у меня малюсенькая идейка… Но такая, которая даже Полякову в голову не пришла. Получится, значит все сразу будет понятно. И не нужны будут эти бесконечные эксперименты с посылкой сигналов.

– А не получится? – Резонно спросил Шевцов.

Катерина пожала плечами и ничего не сказала. Я с улыбкой спросил:

– Кто чем сейчас надумал заниматься?

Катерина, посмотрев на маленькие часы на руке, сказала:

– У меня через три часа смена. Сейчас в комнату пойду, посплю пару часиков.

– А ничего что ты вино пила? – поинтересовался я, но Катя только рукой отмахнулась, мол, без разницы.

Проводив Катю до этажа жилых комнат, мы направились в вычислительный центр и на разрешенных нам лаборантом машинах до глубокой ночи гоняли наперегонки на ретро машинах.

Усыпал, честно говоря, очень плохо. Симуляторы вычислительного центра не мало потрепали мою психику довольно реалистичными гонками. Только уснув, я резким толчком выпадал из сна от вида несущейся мне навстречу опоры железобетонного моста. Под утро мне удалось окончательно перебраться в вялотекущий сон и с интересом изучить особенности своего собственного поведения в дикой для меня ситуации…