Осознание – 2

– Я когда работал в лаборатории при институте проблем турбулентности, пришел к выводу что хоть женщины и усидчивы и им можно поручать довольно непростые задачи, но работу в полевых, так сказать, условиях им поручать нельзя. Длительное пребывание вдали от дома от родных плохо сказывается на них. Когда мы перешли к экспериментам в различных средах, то полигоны были раскиданы по всему земному шару. От вод Адриатики до разряженного воздуха Эльбруса. Я лично смог первый раз побывать в своем доме в Шлиссельбурге только через полгода. Стоит ли говорить, что я на себе ощутил, что такое уставшие от оторванности женщины. Я насмотрелся и истерик гораздо безобразней этой и при мне случилась даже одна попытка самоубийства. Да-да, самоубийства. И больше того, мне потом пришлось давать показания, так как эта сотрудница обвинила именно меня в доведении ее до этой грани. Представляете? С тех пор в моей команде никогда не работают женщины. Увольте, я больше не хочу доверять их слабым нервам и образному мышлению.

Кто-то с пониманием кивал, а я подумал, что не в первый раз слышу такие интонации и речи. Словно он извиняется. Словно он оправдывается сейчас, так как неуверен, что ему поверили тогда. Странные мысли мне пришли в голову.

Раздался мелодичный сигнал, и голос оператора сообщил через настенный динамики:

– Готовность пять минут. Вагон уже на подходе. Поедем с комфортом. Всем одеваться!

Мы поднялись и направились к выходу из столовой. Потом дружно поднялись на нулевой этаж и прошли в тамбур со скафандрами. Мне предложили забрать мой уже практически дезактивированный за такое время, проведенное в растворе. Я оделся думая, что и правда бы не отмазался перед снабженцами за пропавший скафандр и, с шлемом наготове, стал ждать команды на выход.

В дверях со своей сумкой появился Павел и спросил:

– А где Катерина?

Наверное, не подумав, Вовка сказал:

– Решила воспользоваться советом и остаться проверить размажет ее или нет.

Дико поглядев на моего друга, Павел ни слова не говоря, бросил сумку и выбежал из тамбура.

– Ты дубина! – сказал я усмехаясь. – Он когда вернется тебе одно место оторвет.

– А что я еще мог сказать? – улыбался довольно мой друг – Катьки-то и в самом деле нет.

Я, ухмыляясь с нагловатой физиономии друга, сказал:

– Может она в туалете или еще где…

Голос оператора в динамиках сказал:

– Вагон подан! Все я ставлю аппаратуру в автоматический режим. Без меня не уезжайте только.

Швецов, одевая шлем и застегивая его, сказал глухо:

– Не телимся! Одевайте каски. И группами по пять человек за мной.

Он первым вошел в следующий тамбур и, пропустив еще четырех человек, закрыл за собой. Над дверью загорелась красная лампочка.

Подходя к выходу, Вовка заявил подражая интонациям Швецова:

– Следующий я, Коха и вы трое. – он указал на математиков нетерпеливо переступающих с ноги на ногу у входа.

Когда цвет лампочки сменился на зеленый, и мы готовились выходить, в тамбур вбежал с небольшой сумкой на боку молодой оператор и немедленно начал одеваться в один из выложенных предварительно Швецовым скафандров.

Войдя в тамбур, мы закрыли за собой дверь, и система мурыжила нас две минуты, не выпуская дальше, словно давая возможность одуматься. Но загорелась над входом зеленая лампа и мы решительно перешли в следующий тамбур. Так же постояв там с две минуты пока нас выпустят мы прошли в дезактивационный отсек. А за ним уже открылся перрон и необычный огромный вагон на монорельсе. Дверь в вагон была раскрыта и мы поспешили убраться с перрона. Закрыв за собой дверь мы стали ждать пока сработает какая-нибудь автоматика и нас впустят внутрь. Она и сработала, обдав нас дезактиватом и впустив сушиться в следующий отсек. Там в потоках ветра мы стояли минуты три пока по скафандрам лупили горячим воздухом. Дальше мы попали в сам салон. Высокие и широкие пластиковые кресла рассчитанные на человека в скафандре. Экраны заменяющие окна, чтобы сгладить неудобства поездки. И конечно шкафы с запасными баллонами и скафандрами в дальнем конце вагона.

– Кофе и чая тут не дождешься. – сказал из одного дальнего кресла Швецов и предложил нам садиться, пока ждем остальных.

Мы присели и я даже пристегнулся на всякий случай. После кувырканий в тракторе, я к ремням безопасности стал относиться уважительней. Вовка, презрительно хмыкнув на мои движения, только вслух удивлялся новой технике на нашем монорельсе.

– Техника старая. – сказал Швецов. – Эти вагончики на Луне и Марсе исправно бегают.

– Аааа, – протянул Вовка. – Тогда все понятно. Защита у них хорошая?

– Нормальная. – неопределенно ответил Швецов и замолчал рассматривая на экране перрон.

Через некоторое время вошли еще трое человек и, рассевшись, сказали:

– Сейчас там Павел и Катя уже одеваются.

– А что вы их не подождали? – Удивился Швецов.

– Они только вошли, когда мы уже в тамбур заходили.

– Дезактивата не напасешься по одному два человека ходить. – пробурчал Швецов недовольно, словно это было его хозяйство.

– Да ладно… – сказал сидевший рядом с ним. Из-за скафандра я его не узнал, но мне показалось, что это был Юрий.