Особый случай

И мы продолжали спать в одной каюте, на одной постели. Каждое утро, если Рейн не вставал раньше меня, я просыпалась, окутанная его объятиями. Получала утренний поцелуй, и… и все. Рейн держал слово и ждал моего первого шага. Хотя я ощущала ночами, как он возбужден, а иногда он ускользал куда-то, возвращался мокрый и пахнущий морем. Видимо, принимал холодный душ.

Море выглядело спокойным, ветер дул ровный и горячий. Так что к полудню приходилось поливать палубу, чтобы охладить ее.

Птиц почти все время торчал в своем гнезде, и однажды я не выдержала – тем даром, что у меня остался, позвала чайку. В этих широтах они огромные, толстые и наглые. В итоге чайка решила, что Птиц – ее птенчик. Ладно-ладно, я немного помогла ей так решить. И начала таскать ему рыбу, пока Птиц не скатился на палубу и не удрал, посылая всем «лучи добра».

Как-то утром меня разбудил шепот над ухом:

– Вставай, Арлиса, вставай!

Я вздрогнула, вскидывая голову. Рейн лежал рядом, опираясь на локоть, и улыбался. Таинственно так.

– Хочешь, покажу кое-что?

– Что? – проговорила, сдувая со щеки прядь.

Рейн вскочил, в бриджах, сильный, бодрый. Точно и не спал. Протянул мне руку:

– Идем!

На палубу я вышла, поеживаясь от утренней прохлады. Мигом ощутила на плечах тепло капитанской куртки. Сам Рейн точно и не ощущал ветерка.

– О… о… о Хейга! – ахнула я шепотом.

Рассвет только-только разгорался. И вся палуба оказалась залитой золотым и розовым светом. Как и море вокруг. Мы словно плыли по розово-золотому огню. Я на миг зажмурилась, а затем осторожно открыла глаза.

Розовое и золотое. Корабль плыл сквозь это великолепие. А я стояла и боялась издать хоть один звук. Чувствовала на плечах тяжесть ладоней Рейна, а сама не могла насмотреться.

– В такие моменты, – раздался голос капитана, – я понимаю, как сильно люблю свободу и море. Разве оно не прекрасно?

– Восхитительно. Я даже… я никогда не видела подобного!

Правда не видела. Мне случалось ходить под парусами, но обычно я вставала гораздо позже. Почему Дэриэн никогда не показывал мне такой красоты?

«Потому, – подсказал внутренний голос, – что не считал это нужным». Дэриэн не замечал подобных красот, они ему были неинтересны. Вот и все. И он не думал, что они могли бы понравиться мне.

А розовые и золотые оттенки вокруг продолжали переливаться, даже сам воздух точно светился от них.

– Спасибо!

– За что? – удивился Рейн.

– За то, что показал мне это, – проговорила тихо. – Такое не забывается.

Повернулась и, приподнявшись на цыпочки, осторожно прикоснулась губами к его твердым губам. Реакция последовала мгновенная: меня сжали в объятиях и ответили жарко, порывисто.

Поцелуй не вызвал желания оттолкнуть. Не испугал. Я не знаю, когда мое отношение к нему изменилось. Наверное, постепенно, день за днем. Ночь за ночью, когда он просто обнимал меня, ни на чем не настаивая. А ведь мог, я в полной его власти.

В любой другой ситуации я бы оттолкнула его, но сейчас, преисполненная благодарности за устроенный сюрприз, сама обняла за шею, отдаваясь поцелую.

Удивительно, раньше я думала, что знаю о них все. Дэриэн позволял себе не только целовать невесте кончики пальцев, но и более смелые ласки. Будучи влюбленной, я таяла от его поцелуев, но только сейчас поняла разницу. Дэриэн всегда держал ситуацию под контролем, не терял голову.

С Рейном же… Я чувствовала, как он сходит с ума. От меня. И ощущение этой женской власти над сильным мужчиной пьянило так же, как его поцелуи. Наша магия откликалась на близость. Мой огонь с его водой не конфликтовали, не вступали в противоборство. Две мощные стихии переплетались, наливались силой, при этом между собой находясь в полном согласии. И от их гармонии внутри все вибрировало, наполняя легкостью. Казалось, не сжимай меня крепко Рейн, я бы взлетела.

Меня переполняли эмоции. Страстные поцелуи сменялись нежными, бережными, а потом вновь обжигали страстью, огня которой я больше не боялась. Казалось, вся кровь внутри превратилась в жидкий огонь.

– Это ты восхитительная! – горячо шептал Рейн. – Беги в каюту, иначе я за себя не ручаюсь.

Вопреки словам он продолжал меня обнимать, да и я не могла заставить себя отпустить его и отступить.

– Арлиса, беги! Я не железный, – уже умолял капитан.

Отстранилась чуть-чуть, чтобы заглянуть в бирюзовые глаза, в которых бушевали эмоции.

Бежать? Будь я благовоспитанной леди, то обязательно бы последовала этому благоразумному совету, пока меня отпускали. Только я в душе всегда была бунтаркой и придерживалась привитых манер лишь для того, чтобы соответствовать высокому положению Дэриэна.

Не бегать, громко не смеяться, не дерзить. В моей жизни была тысяча «не», загоняющая в рамки. И я старалась, ломая раз за разом себя, чтобы стать достойной его, не позорить своим поведением. Была счастлива, когда удавалось заслужить одобрительный взгляд.

Рейн же принимал меня такой, какая я есть. Не старался переделать. С ним я чувствовала себя желанной, видела восхищение в глазах, не делая для этого ничего.