Особый отдел

— Это со всеми случается, — посочувствовал Цимбаларь. — А здесь, как назло, и похмелиться негде.

— Нет, с меня хватит! — Маузер даже руками замахал. — Отныне пью только боржоми.

— Тогда самое время перейти к делу. Хотя признаков энтузиазма в вашем поведении я не замечаю. Что-то не ладится?

— Проблема оказалась несколько сложнее, чем я предполагал вначале… Понимаете, вы поставили передо мной не совсем конкретную задачу. Речь, как помнится, шла о модернизации снарядов никому не известной конструкции, которые лишь условно можно назвать гранатомётными выстрелами…

— Вроде того, — подтвердил Цимбаларь. — Что же здесь неконкретного?

— Буквально всё! Как бы это вам лучше объяснить… Вы же, к примеру, не погоните свой «Мерседес» на ремонт в мастерскую, специализирующуюся на «Жигулях»,

— Нет, — согласился Цимбаларь. — Но есть такие умельцы, которые способны сделать конфетку хоть из «Мерседеса», хоть из «Жигулей».

— Да, но их немного. К тому же не равняйте автомехаников и оружейников, принимающих частные заказы. Это осторожные, глубоко законспирированные люди, не афиширующие свою истинную профессию. Снарядами, минами и прочими взрывными устройствами они предпочитают не заниматься. В материальном плане это не выгодно, в юридическом — чересчур опасно. Подобным добром торгуют донецкие шахтёры и армейские прапорщики. Мне пришлось перетряхнуть все свои прежние связи, переговорить с десятками знакомых…

Маузер явно набивал себе цену или, говоря языком рыночных отношений, «вешал рекламу», да только на Цимбаларя эти жалкие уловки совершенно не действовали.

— Сочувствую вам, — нетерпеливо молвил он. — Что же в итоге?

— В итоге я вышел на одного умельца, не чурающегося интересующей вас темы. Нынче он подвизается вот на этом заводике, выпускающем, кроме всего прочего, электронные игрушки, скопированные с японских и тайваньских образцов. — Маузер указал на ближайшую проходную, тоскливо смотревшую на улицу единственным подслеповатым окошком.

— Подождите! — прервал его Цимбаларь. — Если вновь прибегнуть к вашим аналогиям, меня интересует не первый попавшийся механик, способный отремонтировать «Мерседес», а вполне конкретный специалист, однажды отремонтировавший «Мерседес», за которым тянется криминальный след. Ощущаете разницу?

— Конечно. Я предвидел ваши претензии и потому заранее переговорил с человеком, о котором сейчас идёт речь. В принципе он согласен принять заказ на модернизацию снаряда, конструкцией сходного с «боте-патроном». Более того, некогда он уже занимался чем-то подобным. По крайней мере, снаряды совокупного действия ему знакомы, а это, согласитесь, немало… Сами понимаете, что специалист такого профиля с посторонними контактировать не стал бы, но, слава богу, мы с ним шапочно знакомы, — в словах Маузера звучала нескрываемая гордость.

— Дело за малым, — ничем не выдавая своих истинных чувств, сказал Цимбаларь. — Сообщите мне установочные данные этого умельца. И мы расстанемся до лучших времен, которые, я думаю, не за горами.

— Здесь всё записано, — Маузер протянул ему листок, вырванный из блокнота. — Как говорится, пользуйтесь на здоровье… Фамилия, имя, отчество. К сожалению, год рождения и адрес отсутствуют. Подобные уточнения могли бы вызвать вполне законную настороженность.

— Ничего страшного, — сказал Цимбаларь, внимательно рассматривая листок. — Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Фамилия уж больно редкая… А почерк у вас ещё тот! Как у врача проктолога.

— Почему именно проктолога? — удивился далекий от реальной жизни Маузер.

— А вы попробуйте засунуть палец в сто чужих задниц подряд, — посоветовал Цимбаларь. — Тогда и поймёте… Это вам не пистолеты чистить.

— Хочу добавить! — вдруг спохватился Маузер. — Человек, с которым вам предстоит познакомиться, судим. И не за свою профессиональную деятельность, а за какое-то очень серьёзное преступление. Поэтому будьте предельно осторожны. Тем более что производство, в котором он занят, скорее всего незаконное.

— Впервые сталкиваюсь с такой трогательной заботой о моей безопасности, — сказал Цимбаларь. — Мне, конечно, понятны истинные причины вашего альтруизма, но всё равно — спасибо.

Сцену расставания Маузер обставил в лучших традициях пошлого водевиля. Он вёл себя с суетливостью отвергнутой любовницы — поминутно хватал Цимбаларя за руки, заглядывал ему в глаза и всё время повторял:

— Так вы не забудете о моей просьбе? Вы постараетесь? Теперь я могу спать спокойно?

Цимбаларю стоило немалых трудов запихнуть разволновавшегося коллекционера в своевременно подкативший автобус. Напоследок он пожелал Маузеру:

— Ничего не опасайтесь! Любая власть преходяща, а оружие вечно. Как говаривал Соломон: тот, кто спит, преклонив голову к мечу, может не опасаться царских прислужников.

— Не пугайте меня! — придерживая руками автобусную дверку, воскликнул Маузер. — Ведь над нами царствует не мудрый Соломон, а корыстолюбивые мидасы и безжалостные Навуходоносоры. Вся моя надежда только на вас!