Особый отдел

— Это уже только от тебя будет зависеть. На нашу помощь не рассчитывай. Как говорил один мой приятель: соваться промеж двух любящих сердец то же самое, что разнимать двух дерущихся буйволов…

Лайка отсутствовала дольше прежнего, и это, конечно же, стало темой для пересудов. Высказывались диаметрально противоположные точки зрения. «Рональдо» доказывал, что вздорная девчонка просто смылась с выпивкой. «Бэкхем», наоборот, был уверен, что она торгует своим телом, намереваясь заработать для жениха ещё и шампанское.

Однако ни одна из этих версий не подтвердилась. Лайка благополучно вернулась в лоно компании, и вся её добыча состояла из двух бутылок креплёного вина, имевшего отношение к портвейну только благодаря этикеткам, да новой пачки сигарет, на сей раз повыше сортом.

— Тебе вредно не будет? — поинтересовался «Бэкхем», когда Ваня приложился к бутылке. — Не забывай, что на носу первая брачная ночь.

— Не лезь! — оттолкнула его Лайка. — Глоток вина ещё никому не повредил. Верно, мой пупсик?

— Ага! — поперхнувшись, Ваня отдал бутылку «Рональдо».

— Тогда давай ещё поцелуемся.

Не дожидаясь ответа, Лайка хищно впилась в его губы. Ванину руку, тщетно шарившую там, где должна была находиться девичья грудь, она переложила себе на бедро. Парни одобрительно заулюлюкали.

— Кто-то свистит, — сказал вдруг «школяр», принципиально не участвовавший в общем веселье.

— Где? — приложив немалое усилие, Ваня оторвался от жарких губ своей «суженой».

— Показалось ему! — Лайка, не признававшая полумер, опять присосалась к Ване.

— Показалось, показалось! — хором подтвердили «Бэкхем» и «Рональде», а чересчур слуховитый «школяр» заработал подзатыльник.

Бутылка снова очутилась в руках у Вани, и. пока он пил терпкое вино, Лайка продолжала ласкать его, причём весьма смело, не по-девичьи. Естественно, это привело к последствиям, которые могли завести нашу парочку очень и очень далеко.

— Ого! — воскликнула она. — Да ты, оказывается, не везде малыш!

Все заржали, а «Бэкхем» сказал:

— Ничего удивительного! Это называется — детский эротизм. Я ещё в первом классе трахаться начал. И очень даже успешно. Взрослые считают, что у детишек не стоит. Стоит, да ещё как! Кобель позавидует.

— Ну всё, заканчивайте без нас. — Лайка заставила изрядно захмелевшего Ваню встать. — Мы удаляемся в опочивальню.

Компания (за исключением «школяра», конечно) проводила их самыми добрыми пожеланиями:

— Удачной случки!

— Здоровеньких вам Барбосиков!

— Гав-гав!

— Только до смерти не затрахайтесь!

— Бобик, ты ей воли не давай! А то она в экстазе и загрызть может!

Они шли и непрерывно целовались. Лайка была выше Вани почти на голову, но её цыплячьи косточки хрустели в его совсем не детских объятиях.

Уже в подъезде Ваня опомнился:

— Меня приятель поблизости ждёт.

— Ничего, мы быстренько. Как зайчики. Раз-два и готово! — Лайка заткнула ему рот страстным поцелуем.

* * *

Едва только Ваня, подталкиваемый девушкой, оказался в тёмной чужой прихожей, как его взяли на хомут, то есть прихватив горло сгибом локтя, вздёрнули вверх.

Лайка сразу куда-то исчезла. Ваня висел, распятый на могучей груди невидимого противника, дрыгал ногами и сдавленно хрипел. Все его попытки освободиться были тщетными — удары затылком в лицо и ребром ладони в пах не достигали цели.

Даже если предположить, что человек, напавший на Ваню, приходился Лайке отцом, его действия были совершенно не адекватны ситуации. С дочкиными ухажёрами, даже самыми надоедливыми, так не поступают. Либо Ваню приняли за кого-то другого, например, за насильника, либо, наоборот, разоблачили как шпика.

Хмель мигом улетучился. Свободной рукой Ваня расстегнул ремень, выдернул его из брюк и хлестанул себе за спину. Залитая свинцом пряжка звучно долбанула по чей-то башке.

Противник вскрикнул и отшвырнул Ваню от себя. Тот, сбивая какие-то полки и срывая с вешалок одежду, продолжал хлестать ремнём налево и направо, пока вспыхнувший в прихожей свет не ослепил его.

Возле выключателя, загораживая дверной проём, стоял крепкий мужчина средних лет, если и похожий чем-то на Лайку, то только разрезом глаз. По его лбу стекала струйка крови. От Вани он прикрывался пластмассовой детской ванночкой.

— Уйди с дороги, — помахивая ремнём, потребовал Ваня. — Обещаю, что всё будет тихо.

— Как бы не так, — мужчина хотел было презрительно ухмыльнуться, но этому помешала боль от раны. — Тебя сюда не звали, но уж если пришёл — изволь задержаться.

По его неуловимо изменившемуся взгляду Ваня понял, что позади возникла опасность и, даже не оборачиваясь, врезал налетающей Лайке локтем под ложечку.

— Похоже, мы тебя недооценили, — отбросив ванночку, мужчина выхватил пистолет. — Но эта ошибка поправима.

— Стреляй, — сказал Ваня. — Здесь же стены из гипса. Весь дом сразу сбежится.

— Спасибо за подсказку, — мужчина ловким движением присоединил к стволу глушитель.

— Не пугай, — Ваня отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, — я пули зубами ловлю.