— Это естественно — ты еще новичок. Слушай внимательно, я тебе сейчас все объясню. Если колесо издает звук «шисс-шисс», это нормально, но если вдруг «жжу-жжу», то дело плохо. Подшипник полетел.
— И что, будем менять подшипник?
— Еще чего. Это дело дежурного механика. Мы только известим его о состоянии ходовой части, а он, естественно, пошлет нас подальше, и тогда мы со спокойной совестью пойдем продолжать работать.
— Ну и какой во всем этом смысл? — не понял Джек.
— Смысл в спокойной совести, коллега.
— А-а, понял.
— Я рад, — кивнул Байрон и, словно для самого себя, добавил: — Одно слово — пилот: выпивка, бабы, покер.
— Ну что, можно опускать шасси?
— Конечно, или ты думал, что тебе за это будут деньги платить?
Джек опустил бочку, и напарники покатили ее к месту работы.
На сегодня первым числился причал номер двенадцать, где стояло судно пилота Ника Декслера. Байрон считал его своим другом и не упускал случая завести приятную беседу.
— Привет, Бэри, — махнул рукой Декслер, когда ассенизаторы остановили свою бочку напротив кормы судна.
— Привет, Ник. — Байрон снял перчатку и пожал Декслеру руку. Затем прошел на корабль, толкнул дверь туалета и спросил: — Ну что тут у вас?
— Да что и обычно.
— Так я и думал, — огорченно кивнул Байрон.
— Ну, так ты берешь?
— А что мне остается? Джек, тащи сюда шланг. Холланд размотал шланг высокого давления и протиснулся с ним в маленькое помещение.
— Познакомься, Ник. Это Джек Холланд. Он тоже пилот, но пока что пилотирует мою бочку.
— Понятно, — кивнул Декслер. — Но ничего, Джек, не горюй. От бочки до уиндера рукой подать.
— Спасибо на добром слове, сэр, но где тут у вас сливной узел?
Чтобы не мешать Джеку, Ник и Байрон вышли на причал. Они обменялись последними новостями, а когда Холланд присоединил штуцер, Док крикнул:
— Выходи, Джек, узел здесь нормальный и держать его не нужно! — С этими словами Док включил насос.
Бочка завибрировала, и разговаривать рядом с ней стало невозможно. Пришлось отойти к соседнему причалу, где Байрон неожиданно устроил Холланду допрос:
— Так кто подарил тебе часы, Джек?
— Старик один, — неохотно ответил Джек. Ему не хотелось ничего рассказывать при незнакомом человеке.
— Ника не бойся. Он свой и тебя не выдаст.
— Я же говорю, какой-то незнакомый старик отдал мне эти часы.
— Вот это да! — покачал головой Байрон. — Он что-нибудь сказал, это добренький старикашка?
— Сказал «бери и беги».
— А что потом?
— Я думаю, что он умер.
— У-тю-тю-тю… — Байрон посмотрел по сторонам и, перейдя на шепот, спросил: — Неужели эти часы были тебе так необходимы, Джек? Разбой — дело неприятное. В особенности при судебном разбирательстве. Сколько на Бургасе дают за разбой, Ник?
— Думаю, лет двадцать.
— Да никого я не убивал, Байрон! — рассердился Джек. — В него стреляли. Я сам слышал эти выстрелы.
— Тогда вопрос снят, — развел руками Байрон.
11
Звуки мощных ударов проникали даже через дверь, и Джек помедлил пару секунд, прежде чем решился войти в спортзал.
Баба Марша прыгала возле боксерской груши и голыми руками молотила ее что есть сил. Увидев вошедшего Джека, хозяйка зала коротко ему кивнула и продолжила избиение ни в чем не повинной груши.
Изредка Марша доставала «противника» ногой, и это нравилось Джеку больше всего, поскольку он не ожидал от немолодой женщины такой гибкости и точности исполнения.
Наконец Марша закончила упражнения и подошла к Джеку.
— Привет, — улыбнулась она.
— Привет, — ответил немного скованный Джек.
Вчера он общался с Маршей запросто, но лишь благодаря кальвадосу. Теперь же перед ним снова был малознакомый человек.
Джек сравнил бы ее с медведицей — такая же крепкая, с виду неповоротливая, но в драке стремительная и смертельно опасная.
— Ну что, Джек, начнем заниматься?
— Начнем, — пожал плечами Холланд.
— Вижу, что ты парень накачанный — тут все в порядке, и, бьюсь об заклад, девчонкам ты нравишься, но у меня, старой бабки, свои запросы. Давай проверим, насколько ты вынослив.
— Бегать будем?
— Нет, скорее прыгать. Я надену тяжелые «лапы» и буду тебя атаковать. В таких рукавичках быстро не помашешь, поэтому от ударов ты будешь уходить без труда. Вопрос в том, как долго ты сможешь это делать.
Марша сняла с полки пару тренировочных «лап» и, надев их на руки, стала похожа на землеройный агрегат. Она поманила Джека на середину зала и, едва он остановился, скомандовала:
— Начали! — И в бешеном темпе начала махать тяжелыми «лапами».
Поначалу Джеку было нелегко, он больше боялся, чем уставал, к тому же Марша время от времени страшно рявкала и этим пугала Джека. Ее легкие работали, как меха, и Джек допускал, что она могла двигаться в таком темпе хоть целые сутки.
Вскоре с него уже градом катился пот, но пока это были нагрузки, к которым он был готов. Тренер по боксу, случалось, гонял его и посильнее, правда, не надевал таких тяжелых «лап».
Внезапно Марша сменила темп, и Джек пропустил касательный удар. От чувствительного сотрясения слегка поплыл фокус, но Джек взял себя в руки, стараясь не думать о последствиях прямого попадания.