Особое задание

— Согласна. — Лори подняла взгляд, на долю секунды взглянула в глаза Вадима и произнесла: — Я остаюсь. Решение за тобой, Эльза. Можешь пойти к ним, — она выразительно кивнула в сторону севших «Нибелунгов».

— Лори, это жестоко!

— Это не жестокость. Выбор. Я не виновата, что ты разучилась верить в людей.

Эльза отошла к краю площадки и некоторое время, отвернувшись, смотрела вдаль — может быть, на севшие штурмовые носители, а быть может, просто в туманную дымку летнего утра...

Она не имела ничего против своих уникальных способностей, выходящих за рамки дозволенного для человека или кибернетической системы, но, в отличие от Лори, Эльза не умела прощать.

Все объяснялось достаточно просто: о ее добровольном участии в проекте «Киберхаг» не шло и речи.

В прошлом Эльза являлась пилотом серв-машины. Ее сознание еще до рокового ранения успело погрузиться в бездонную пучину полного нейросенсорного контакта с искусственным интеллектом модуля «Одиночка». Война наложила неизгладимый отпечаток на душу и рассудок лейтенанта Райт, потому свое негаданное «второе рождение» Эльза воспринимала двояко.

С одной стороны, остаться калекой, пережить поражение Земного Альянса — перспектива не из радужных, с другой же, ее душила элементарная ярость — трудно было абстрагироваться от ощущения, что тебя использовали как вещь, не удосужившись задать элементарный вопрос: а хочешь ли ты перерождения?

Впрочем, кто интересовался ее мнением о происходящем, бросая из боя в бой, навстречу верной гибели или приближающемуся безумию? Нейросенсорный контакт с кибернетическими системами серв-машины трансформировал рассудок, будни войны калечили душу, она по определению не могла вынырнуть из дикого омута затянувшегося, потерявшего всякие границы противостояния и стать прежней...

Нет, об этом даже не грезилось. Разум тонул в жестокой реальности техногенных схваток, собственные ощущения блекли на фоне тех возможностей, которые получал рассудок пилота, управляя сервомеханизмом, и промежутки между боями становились все более долгими, невыносимыми в субъективном понимании пилота.

Ничто в мире не могло дать таких же ярких переживаний, как схватка.

Наркотик. Не только рассудок, но и организм «подсел» на него. Регулярные инъекции боевых стимулирующих препаратов не шли на пользу, они вызывали привыкание, Эльза чувствовала, что становится хмурой, раздражительной, оживая только в кресле пилот-ложемента.

Безумие войны медленно, но верно пожирало рассудок.

Что изменилось теперь?

Она очнулась в новом теле, обстоятельства даровали ей иную жизнь, уникальные возможности, но те, кто имплантировал в рассудок киберхага воспоминания Эльзы Райт, совершили непростительную ошибку, полагая, что она по-прежнему будет беспрекословно подчиняться приказам, исполнять внутренние инструкции программных модулей, как нечто само собой разумеющееся.

Ничего подобного. Эльза очнулась совершенно не так, как Лори. У нее не было чувства глобальной растерянности, она практически не задавалась вопросом «Кем я стала?», однозначно осознавая всю глубину произошедших с ней перемен. Длительный нейросенсорный контакт с кибернетическими системами не только подготовил ее разум к новым способам восприятия окружающего мира, но и помог быстро разобраться в ситуации, не испытывая при этом глубоких мучительных эмоций.

Она не искала спасения, не пыталась найти в себе человеческие черты. Эльза вела себя совершенно иначе: она приняла данность такой, как есть, но сейчас, стоя над обрывом двенадцати этажей, она в первый раз всерьез пожалела, что не осталось в ее душе той иллюзии, за которую она могла бы ухватиться, подобно тому, как сделала Лори, и остановить бесконечное падение в бездну неопределенности.

Как там она сказала? Выбор?

— Хорошо... — Эльза обернулась. — Я остаюсь. Только при одном условии: если выживем, я вместе с вами полечу на Норман. Хочу задать пару вопросов тем, кто там угнездился.

— Это я могу обещать, — ответил Немершев, переглянувшись с Доргаевым. — Если не секрет, кого ты там рассчитываешь найти спустя триста лет по окончании войны?

Эльза криво усмехнулась.

— Я вижу штурмовые носители Альянса. Не уверена, что война закончилась. Как бы там ни было — за этим стоит человек. Или матрица человеческого рассудка.

* * *

— Давайте подведем черту, — предложил Доргаев. — Мы столкнулись с внезапной проблемой. Население города сейчас не в счет. Они испытывают иррациональный страх перед внутренними уровнями Цоколя, но именно туда нам необходимо попасть. Речь идет об уничтожении андроидов, которые высажены, чтобы погасить реактор. Кроме того, нам следует отыскать и по возможности запустить древние установки суспензорной защиты. Это наиболее бескровный план, при котором мы сможем обеспечить относительную безопасность жителей Саргона. Если он не сработает, нам придется очень туго.