Особое задание

Ленинские указания открывали перед нами перспективы нашей работы, учили видеть в наших буднях великий смысл борьбы за будущее. А ленинская забота и вера в ЧК окрыляли нас.

Характерно, что Владимир Ильич в им предложенном и подписанном постановлении Совета Труда и Обороны от 17 сентября 1920 года приравнял чекистов к военнослужащим действующей Красной Армии. Это было признание того, что мы, по мысли Ленина, находимся также на одном из самых ответственных фронтов сражения за социализм.

И чекисты старались оправдать доверие Ленина, доверие партии.

Перебирая пожелтевшие от времени документы тех лет, я внимательно разглядываю бесчисленные повестки на митинги, собрания, совещания, лекции, диспуты. Некоторые документы заканчиваются словами:

«…напоминается Вам, что ввиду предвыборной кампании (тогда проходили первые выборы в местные Советы после разгрома колчаковщины. — С. У.) все члены Омской организации объявлены мобилизованными, а потому все поручения партии должны Вами исполняться, как боевой приказ».

Мы постоянно помнили о боевых задачах, которые поставили перед нами партия и Ленин. Несмотря на загруженность, на ночные операции по ликвидации банд, чекисты порой по два-три раза в день выступали на митингах, беседовали с рабочими, крестьянами и красноармейцами.

Наступила весна 1920 года. Неожиданно в конце мая пришла телеграмма Дзержинского с отзывом меня в Москву.

Перед отъездом я был приглашен в Сибревком: поручили сопровождать в Москву эшелон с хлебом, который омские рабочие посылали в подарок вождю революции Владимиру Ильичу Ленину к его 50-летию.

— Время неспокойное. Путь опасный. И конечно, лучше всех это задание смогут выполнить чекисты, — сказали мне в ревкоме.

— Чекисты выполнят это почетное задание. Эшелон будет доставлен в Москву в кратчайший срок и в полной сохранности, — твердо ответил я.

Снарядить целый эшелон в условиях полнейшей разрухи на транспорте — нелегкая задача. Однако благодаря принятым обкомом партии мерам уже через несколько дней под парами стоял тщательно отремонтированный и заботливо выкрашенный паровоз «ОВ» — «овечка», как ласково называли его транспортники. На корпусе паровоза расстилалось красное полотнище с надписью: «Да здравствует коммунизм во всем мире и дорогой Ильич — руководитель его». А по всей боковой стороне тендера шли наискосок слова: «Дорогому юбиляру Ильичу». И на каждом свежепокрашенном товарном вагоне, загруженном тяжелыми мешками с пшеничной мукой, написано тоже: «Ильичу».

Из Омска выехали в последних числах апреля. Провожать эшелон с подарком Ильичу собрались все рабочие и служащие депо и станции. Под возгласы одобрения и пожеланий счастливо доехать эшелон тронулся в свой далекий путь.

В то время считалось, что ехать от Омска до Москвы примерно месяц. Наш эшелон проделал этот путь за две недели.

Сами, без просьб, на разных станциях дежурные телеграфисты отстукивали на аппаратах Морзе:

«Срочная тчк Товарищи зпт вам вышел ленинский поезд хлебом омских железнодорожников подарок Ильичу тчк Окажите пролетарскую помощь тчк».

И узкие телеграфные ленточки часто обгоняли состав, поднимали десятки людей, находили топливо. И еще была помощь: словно беспроволочным телеграфом поднятые, днем и ночью встречали чекисты. Их никто не предупреждал, никто не просил. Сами они узнавали: нашим ребятам из Омска поручили как можно быстрее довести эшелон в Москву, Владимиру Ильичу…

Путь длинный… Без приключений не обошлось.

На одном из таежных перегонов сообщают, что путь у моста недавно разобран бандой и линия телеграфа прервана.

— Что же делать? — спрашиваю у пожилого дежурного по станции.

— Как — что? Ждать, как все. У нас это не впервые. Даже тифозный эшелон простаивает с больными…

— И сколько ждать?

— А это уж как придется, милейший. День, два… — Дежурный беспомощно развел руками.

Созываю команду охраны поезда и объясняю обстановку. Предлагаю продолжать путь. Если колея исправна — добавим скорость и проскочим опасное место. Если бродячая банда разбитых колчаковцев здесь и рельсы сняты — отходим с боем.

Молодые чекисты все, как один, готовы пробиваться вперед.

К нашему счастью, путь только что был восстановлен ремонтными рабочими, и эшелон проследовал без задержки.

Много времени уходило на «проталкивание» эшелона почти на каждой станции. Часто на путях стояли составы без паровозов. Приходилось отцеплять свою «овечку» и с ее помощью переводить составы на другие пути, а затем уже ехать дальше. Все это требовало непрестанной беготни, переговоров с железнодорожным начальством.