Основы этнополитики

Это же касается и генотипа. Специальные подробности здесь неуместны, но вот центральный вывод: «Наиболее различаются южные и северные популяции, а посредине расположена широкая область постепенных переходов» (81); «Генетические различия между русским югом и русским севером… очень велики, и они определяют большую изменчивость русского генофонда в целом» (145). В отношении такого важного биохимического маркера, как аллель НР*1, авторы пишут даже, что размах его вариаций между северными и южными значениями «почти достигает пределов вариации во всем народонаселении Северной Евразии — от коряков до украинцев» (98).

Авторы считают одним «из важнейших итогов книги» совпадение данных соматологии и генетики: «обе науки рассказывают об одной и той же структуре русского генофонда» (77). На юге ареала преимущественно проживают высокие, густо бородатые, относительно темноглазые и темноволосые, широколицые, с нерезким рельефом лица, но с выпуклой спинкой носа русские люди. На севере — тоже русские люди, но невысокие, с негустой растительностью на лице, светлоглазые и светловолосые, узколицые, с резко очерченным профилем, но прямым, а на востоке и северо-востоке даже вогнутым (курносым) носом. Генетика тех и других имеет много существенных различий.

Итак, можно вполне определенно резюмировать: по всей без исключения собранной Балановскими обширной, разнообразной и хорошо верифицируемой информации, трехчленная структура русского генофода расположена по оси север — юг. Именно «генетические различия между русским югом и русским севером… определяют большую изменчивость русского генофонда в целом» (145). На мой взгляд, это подразумевает наличие как минимум двух исходно отличных друг от друга палеопопуляций. Объективно.

Авторы не слишком охотно (ввиду своей увлеченности финской гипотезой), но признают: «Нельзя также исключить, что предковые группы южных и восточных славян были исходно генетически различными»[678] (150). Вольно или невольно[679] они усиливают это предположение важным и вполне достоверным аргументом от науки, смежной с палеоантропологией: «Учтем еще возможность исходной разнородности этих племён вследствие предполагаемого их восхождения к двум (а не к одной) древнеславянским археологическим культурам» (52).

Две исходно генетически различных предковых группы у русских, две основные диалектные группы русского языка, две древнеславянские культуры… Разгадку русской гетерогенности, несомненно, надо искать здесь. Примем эту данность как задание на будущее союзу генетиков, антропологов, лингвистов и археологов.

Ну, а пока что вспомним три могущественных исторических обстоятельства.

Во-первых, следует обратиться к исторической проблеме присхождения летописных славянских племен.

Прежде всего нужно подчеркнуть: славяне есть автохтонное население Восточно-Европейской равнины, зародившееся в том числе и на этих просторах. Так позволяет утверждать археология.

Далее. Славяне с самого начала не были гомогенны. Все иностранные средневековые авторы указывают на подразделенность древнейшей славянской популяции на склавинов и антов[680]. Кто они такие?

По мнению проф. В.В. Мавродина, под этими этнонимами скрываются собственно славяне (склавины, склавены, сакалибы в транскрибции неславянских авторов) и выделившиеся из них в III–V вв. анты, которым, однако, суждено было не стать отдельным народом, а вернуться в общеславянское лоно позднее, в VI–VII вв. Главным местом антского этногенеза, по археологическим данным, стало «слияние двух очагов восточнославянского этногенеза, прикарпатского и среднеднепровского, в процессе которого переплавлялись в славянство остатки гето-дакийских, фракийских, кельтских, скифских и сарматских племен, колоризуемых славянами». Теми «собственно славянами», которые уже успели сложиться в начале I тысячелетия н. э. «на огромной территории от Левобережья Среднего Днепра до Эльбы, от Померании, Лужиц и Бреста до Закарпатья, Приднестровья и Нижнего Днепра» в виде культуры «полей погребальных урн». Возникшей, в свою очередь, на протославянской основе, в формировании которой приняли участие культуры «ленточной керамики», Триполья, «лужицкой культуры» и «культуры скифов-пахарей».

Таким образом, мы видим, что славянство, едва успев сложиться, уже выделило из своего состава антскую популяцию, весьма этнически пеструю и специфическую. Популяцию, тем не менее, в целом отчетливо славянскую. О чем свидетельствует не только тот факт, что геты и даки антропологически сходны со славянами и имеют много общего с ними в одежде, вооружении и быту (греческие и римские писатели вообще настаивают на их тождестве). Но и наличие в древней (римской поры!) Дакии славянской топонимики.