Ослепительный нож

На неё глядел не кто иной, как давний спутник-охранитель от Новгорода Нижнего и до Москвы, славный княж воин Кожа… кажется, Василий… да, Василий.

- Здрава будь, Фимванна! - приветствовал боярышню былой знакомец. - Странно видеться с тобой в сём логове крамольников.

Князь молча наблюдал за ней.

- Я здесь в неволе, - потупилась Евфимия. - Меня похитили.

- Пошли, пошли, - поторопил Бекшик-Фома.

- Постой, татарин, - спешился Василий Кожа. - Дай разобраться…

Бекшик, вложив два пальца в рот, издал разбойный свист. Откуда ни возьмись к ним тут же подскочили Туптало и Звенец.

- Будем разбираться этим? - извлёк крещёный агарянин креноватый нож.

Кожа скосил глаза на князя, ожидая повелений.

- Оставь, - сказал Дмитрий Красный. - Не силой, разумом решим освобожденье девы Всеволожи. Мне памятен твой батюшка, красавица, боярин Иван Дмитрия, кладезь мудрости, - обратился князь к Евфимии, отчего боярышня зарделась, спрятала волнение в поклоне. - Я немедля потолкую с братом. Что за несусветица!

Повинуясь, Кожа взлетел в седло. Всадников не стало.

Евфимия вошла в свою избу, не в силах справиться с сердцебиением. Неонила перед пузырчатым окном рассматривала голубой сапфир на пальце.

- Вышла из ворот, - поведала она, - ослопников и палишников набралась такая тьма - на них хлеба не наямишься.

- Как… хлеба не наямишься? - переспросила Всеволожа, вся в других мыслях.

- Ну, хлеб же хранят в ямах, - принялась за объяснены! Неонила. - Выроют в виде кувшинов, выжгут соломой, сверху утеплят землёй. В сухой почве ямный хлеб держится долго.

Боярышня повела носом.

- Что за гарь в избе?

- Печную трубу чистят, - отвечала Неонила.

- На кровлю взлезли? - дрогнула Евфимия, только что испытав ветер, рвущий клочьями солому с крыш.

- Зачем же? - возразила Неонила. - Взлезли на избу. Там у переводня, что связывает печь большую с малой, есть в трубе заслонка. Отодвинь и чисть.

Евфимия задумалась. Луч над переносицей возник и проступал всё резче… Вдруг она метнулась в дверь.

- Голубонька, оденься потеплее, - останавливала Неонила.

Боярышня выскочила из избы.

Бекшик-Фома уж тут как тут.

- Куда?

- Платчик позабыла у Василья Юрьича. Я мигом! - побежала Всеволожа.

- Так и я мигом! - поспешил за ней Бекшик. Во дворе съезжего дома она велела, задыхаясь:

- К чёрному ходу! Чтобы не видели, что заходила дважды.

Бекшик остановился у двери на крытый двор.

- Не выйди через красное крыльцо. Там стережёт Туптало.

Всеволожа не слушала. В голове - одна мысль: «Не видеть, так слышать!» Одна и та же, на крыльях несущая, мысль: «Не увидеть, так хотя б услышать!»

У избяной стены - беременная бочка. На бочку Евфимия поставила чурбак и взлезла на избу. Где тут переводень? Брысь, кошка! Вот заслонка. Заело за зиму! Ой, не слушаются пальцы! Чем смахнуть пыль? Смахнется с шубы!.. И вот ухо ловит снизу слова:

- Брат, отпусти её.

- Кончили о ней речь.

- Брат, что она тебе?

- Л юбава!.. Ямки на щёчках… Этакая умилка!

- У самого очи в ямах от большого гнева.

- А ты хорошеешь в безгневии. Выпорол бы, как старший, за службу Каину-Ваське. Поддатень врага хуже поганина!

- Не станем гадать, кто Каин, кто Авель. Кончи миром, без крови. Прошлому всему - дерть!

- Сызнова потакать? Новгородцы такали, такали, да и протакали свою вольность.

- Брат, одумайся!.. Долгая тишина…

- Хотел бы крови, не мира, задержал бы тебя, - чуть смягчился голос Васёныша. - Я же не кровоядец. Хотя можно бы поспеть с битвой. Не скоро станет ве-чораться. Однако прошу времени до утра. Дайте размыслить.

- Брат, за благоразумие тебе Бог воздаст. Будь по-твоему. А как с пленющей?

- Утречком, брат Дмитрий, утречком. Обымемся до завтрашней встречи…

Чуть спустя дверь скрипнула, затворилась.

Ушёл!.. Евфимия не вдруг сошла вниз. Поддатливая память слушала, переслушивала тихий мягкий голос. Князь Дмитрий Красный пёкся о её судьбе! Не преуспел. Не суть важно. Просил, печаловался и теперь скорбит…

Дверь хлопнула. Кто вошёл в избу? Не один!

- Дозволь, государь? - голос воеводы Вепрева. - Мы тут с Путилой Гашуком решили вызнать, чем завершилась братняя беседа.

- Сошлись по згадце о мирных докончаниях? - голос Гашука.

- Никакого обоюдного согласия и мирных договоров не предвижу, - заявил Васёныш. - Слушайте, что делать. С братом мы сошлись на перемирии до завтрашнего дня. Пусть московские полчане успокоятся, заснут крепче. Ты, Путилушка, немедля снаряжай вятчан и, крадучись, сторонкой, обойди неизготовленную к бою рать. Возьми в плетухе петуха поголосистее. Со вторым петлоглашением ударь им в спину. Мы с Вепрем тем же часом ударим в лоб. Считайте, золото победы уже позвякивает в наших калитах!

- Измыслено отменно! - похвалил Вепрев.

- Я удаляюсь делать дело, - объявил Гашук.

Евфимия с избы увидела, как трое вышли на красное крыльцо. Закрыв трубу, она спустилась, выскочила через крытый двор. Бекшику показала платчик с узорчатой каймой.

В избе хозяйка с Неонилой только кончили сбирать на стол. Боярышня сидела на голбце, как истуканша. Ни на какие уговоры не спустилась к трапезе.

- Что с тобою нынче? - встревожилась наперсница, едва хозяева ушли к скоту.

- Взлезай ко мне.