Оскверненный трон

Как будто услышав молитвы Хуррама, впереди из зелени леса появились Николас Баллантайн и еще один его телохранитель. Шахзаде высылал их вперед, как делал это теперь всегда после встречи с дакойтами на берегу реки, чтобы разведчики обследовали местность.

– Ну как? – крикнул Хуррам, как только они приблизились достаточно, чтобы услышать его, и лишь потом, к своему удивлению, заметил, что они не одни. В двадцати ярдах позади них, восседая на ухоженном белом муле, следовал мужчина в длинной одежде из грубой коричневой материи, чья странная, плоская широкополая шляпа закрывала его лицо.

– Светлейший! – Николас Баллантайн рысью подъехал к шахзаде; его розовое лицо блестело от пота. – Этот человек – португальский священник. Мы обнаружили его, когда он наблюдал за командой людей, заготавливавших дрова милях в пяти отсюда. Он говорит, что мы недалеко от португальского поселения в Хугли.

– Хугли? – Хуррам нахмурился. Он слышал, как отец говорил об этом торговом поселении. При дворе ходили слухи, что португальские священники в Хугли пытались насильно обращать местных жителей в свою веру и даже продавали тех, кто не соглашался креститься, на корабли работорговцев, бросавшие якорь поблизости… – Этот поп знает, кто я такой?

– Нет, светлейший. Все, что я сказал ему, – это то, что вы могольский аристократ.

– Пусть он приблизится.

Подъехав, священник склонил голову в приветствии. Под полями его шляпы Хуррам разглядел желтые глаза на вытянутом лице с длинным носом и коротко подстриженную бородку.

– Я так понимаю, что ты португальский священник из Хугли, – сказал шахзаде.

– Да, светлейший, – ответил мужчина по-персидски.

– Ты знаешь меня?

– Меня зовут отец Роналду. Я посещал двор вашего отца несколько лет назад. В то время падишах очень интересовался нашей религией – истинной верой. Он даже подумывал о том, чтобы назначить такого же, как я, иезуитского священника учителем к вашему младшему брату.

Хуррам кивнул. Теперь он вспомнил, насколько его отец интересовался иезуитами, – совсем как его дед Акбар. На какое-то время двор заполнился священниками, и муллы стали возражать против их процессий по улицам Агры, во время которых они шли вслед за громадным, грубо сколоченным крестом, и их непрестанных требований разрешить им строительство храмов.

– Падишах поддался влиянию догм своих собственных священников, – отец Роналду выпятил тонкие губы, – а ведь они просто ревновали нас к нашему успеху и боялись нас как открывателей истинного пути Господня.

Хуррам промолчал. Сейчас не время для религиозных дебатов. Ему и его семье необходима помощь, а этот человек может ее предоставить.

– Ты знаешь, что привело меня в Бенгалию? – спросил он, не отрывая глаз от лица иезуита. Желтые глаза чужака сморгнули.

– Мы слышали о каком-то разногласии между вами и вашим отцом, – ответил отец Роналду, подумав мгновение.

– Это не просто разногласие. Мы с ним на грани войны. Я привез сюда свою семью в надежде найти для нее укрытие, пока буду перегруппировывать свои силы. У меня все еще множество союзников.

– Вы действительно думаете, что дело дойдет до войны? – Казалось, что священник в шоке.

– Надеюсь, что нет, но всякое может случиться. Мой отец больше не принадлежит самому себе. Он слишком увлекается вином и опиумом, а управление государством передал своей жене.

– Госпоже Мехруниссе?.. Недавно мы получили декрет, разрешающий нам торговлю индиго, с ее печатью. Мы удивились, но решили, что падишах болен…

– Нет. Страной управляет она, а не мой отец. Позже я расскажу тебе больше, но сначала я должен знать, предоставите ли вы мне и моей семье убежище в Хугли? Мы проделали сотни миль и часто сталкивались с опасностями. Мои дети еще слишком малы, а жена беременна и больна… Они должны отдохнуть.

– Наш христианский долг помочь вам, светлейший. – В первый раз за всю беседу иезуит улыбнулся. – Если вы пошлете своего английского слугу вместе со мной, то я переговорю со своими братьями, и мы приготовим для вас помещение.