Осколок Империи

— Нет, можно только… — Кьерульф запнулся, потом продолжил: — Отключить кабины командой со станции дистанционного управления. Вы об этом спрашиваете в связи с погромом на улице Санта-Моника?

— Да…

Джерриберри Янсену больше нечего было сказать. На станции компании «Юнайтед Эрлайнз» в Лос-Анджелесе он простился с Кьерульфом и набрал код таможни.

Несколько минут Джерриберри наблюдал за прибывающими и выделил среди них две категории.

Туристы: парочки, иногда родители с детьми, одетые по заграничной моде, часто экстравагантна Появляясь из небытия, они оглядывались с любопытством и беспокойством, даже с некоторым испугом; выходя из кабин, бросали по сторонам подозрительные взгляды. Иногда они собирались в компании по пять-шесть человек.

Бизнесмены путешествовали поодиночке. На них были строгие, порой старомодные костюмы, в руках — только чемодан: большой или маленький, но всегда один. Они были старше туристов и двигались уверенно: очутившись в кабине, тут же толкали дверь и выходили.

У барьера дежурили четверо таможенников в одинаковых темных мундирах с эполетами в форме щитов. Они не обращали на Джерриберри внимания: он стоял не с той стороны, откуда подходили путешественники. Джерриберри уже собирался махнуть в Мехико и обратно, но тут один из таможенников заметил его и сразу распознал в нем репортера.

Грегори Шеффер, низенький и плотный, уселся на барьер, сцепив руки на колене.

— Разумеется, могу. Сегодня спокойный день. Мы по-настоящему работаем только в Рождество, Новый год, в день падения Бастилии и еще пару дней в году. Вот, посмотрите, — он взмахнул пухлой рукой, — а полгода назад прибывало вчетверо меньше народу, чем сейчас. Раньше я досматривал каждого, кто проходил мимо меня, — лишь бы не сидеть без дела. Если дела и дальше так пойдут, через год понадобится вдвое больше таможенников.

— Почему вы решили, что…

— Вы знаете, что кабины дальней телепортации работают уже два с лишним года? Полтора года у нас почти не было пассажиров, и вот люди опять начинают путешествовать. Посмотрите вокруг. В этом зале яблоку негде было упасть, пока не появилась «Джамп Шифт» со своими кабинами. И что из этого вышло? Люди отвыкли путешествовать. А теперь, через двадцать с лишним лет, этот обычай возрождается.

— Похоже, — Джерриберри старался вспомнить, зачем приехал сюда. — Мистер Шеффер…

— Называйте меня Грег.

— А вы меня — Джерриберри. Ваша основная задача — пресекать контрабандную деятельность, верно?

— Ну да, раньше было верно. Теперь мы лишь ограничиваем ее, причем не слишком успешно. Здравомыслящий человек не повезет контрабанду через таможню. Есть более безопасные пути.

— Какие?

— Можно телепортировать алмазы. Они практически не разрушаются. Настраиваешь грузовую кабину в Канзасе на получение груза из… южной части Тихого Океана. Оттуда можно пересылать грузы в любую точку на территории Соединенных Штатов — нужно только найти точку, симметричную относительно экватора. И гаситель скорости не нужен. Хочешь — ввози алмазы, хочешь — швейцарские часы. Правда, с часами мороки много: они нежные.

— Вот новости! Выходит, можно ввезти что угодно и куда угодно?

— Вроде того. Собственно говоря, и в океан выходить незачем. Можно подобрать две кабины: одну на расстоянии мили к северу, а другую — к югу от канадской границы. Это не расстояние даже для телепортации в пределах города… Таможенная служба уже не нужна, — заключил Шеффер. — Я считаю, что законы о контрабандной деятельности утратили смысл. Вы собираетесь это опубликовать?

— Я не стану называть ваше имя.

— Вот-вот, не стоит.

— Вы позволите мне пройти к принимающим кабинам? Мне хотелось бы кое-что заснять.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Покажите-ка ваши документы. — Грегори Шеффер не любил уклончивых ответов.

Принимающие кабины находились в его юрисдикции. Он принялся изучать кредитную карточку Джерриберри.

— Янсен! Погромы на улице Санта-Моника! — воскликнул Шеффер.

— Точно.

— Что там произошло на самом деле?

Джерриберри постарался уложиться в полминуты.

— И теперь я пытаюсь выяснить, как все началось. Может, была возможность остановить поток людей, устремившихся на Санта-Моника.

— Здесь вы ничего не найдете. Судите сами: прибывает десяток пассажиров — и мы заняты по горло.

А что будет, если появится сразу тысяча? Только и останется, что под стол прятаться.

— Я все-таки хочу посмотреть на принимающие кабины.

Шеффер, подумав, пожал плечами и пропустил Джерриберри к кабинам. Пока Янсен снимал, Шеффер стоял у него за спиной. Кабины были точно такие же, как на улицах, только вместо кнопок в них стояли пустые металлические панели.

— Я не знаю, что там внутри, — сказал Шеффер, — кабина как кабина. Подумаешь, кнопки убрали!

Он оказался прав: Джерриберри ничего не выяснил.

VI

Программу «Сегодня вечером» записывают в два часа дня. Передача длится двадцать минут, и Первый Гость, привольно развалясь в кресле, как будто на него не смотрят миллионы глаз, болтает без умолку. Ловкий трюк, пока еще не избитый. Первый Гость программы «Сегодня вечером» — герой фантастического сериала. Он говорит: