Осколки времени

Как назло, был один из тех чудесных дней, когда хочется гулять и радоваться жизни. Но если с первым никаких проблем не было, то радоваться получалось сомнительно. Они с Алисой спустились к Финскому заливу, сняли туфли и пошли по песку. День выдался солнечный, в парке 300-летия отдыхающих собралось много. Тут и там компании играли в пляжный волейбол, кто-то загорал, другие сидели на ступеньках с планшетами или телефонами. Ветер растрепал волосы в считаные минуты, и Ульяна пожалела, что не заплела косу. Длинные волосы – это красиво, но сейчас они мешались, лезли в рот и в глаза, путались и делали все, чтобы сделать этот день еще более мерзопакостным. У Алисы таких проблем не было, короткая стрижка здорово упрощает жизнь.

– Поверить не могу, что ты выделила мне целых несколько часов своего дражайшего времени…

– Меня мучает совесть, если тебе от этого станет легче. Шубина, я запуталась и пытаюсь разобраться.

– Не пытайся, а разбирайся. Совесть – вредная штука, здорово жить мешает.

Они расстелили светлое клетчатое покрывало, Алиса поставила корзинку с фруктами и устроилась рядом в позе лотоса. Ульяна села, подогнув под себя ноги. Как рассказать обо всем, что с ней творится?

– Тебе когда-нибудь сразу двое мужчин нравились? – все-таки спросила она.

– Мне в школе нравилась итальянская сборная по футболу.

Ульяна прыснула. Плетеный браслет травяного цвета оплетал тонкое Алисино запястье и изящные белые часы. Интересная и яркая деталь. Вот бы порисовать… Она невольно задумалась о том, в какой фантастический сюжет вписала бы Алису. Для амазонки слишком мягкие черты, да и волосы короткие. Пожалуй, ей прямой путь на обложку космооперы про миротворцев.

– Земля вызывает Ульяну!

– А?

– Скажи я сейчас Б, это будет от слова «банально». О ком замечталась?

– Да так…

– А я думала, его зовут Сэм.

– Не о нем.

– Спалилась.

– Так что, говоришь, у вас с Сергеем?

Алиса и Сергей познакомились на выставке живописи в Москве. У него был художественный салон, сам он тоже писал картины. Увидев его работы, Ульяна пришла в восторг. Стиль отдаленно напоминал творчество Стива Хэнкса, от которого она была без ума. Яркие и в то же время нежные, наполненные жизнью, чувством и теплом сюжеты.

– У-у, любительница перевести стрелки! Пока все сложно. Он влюблен в Москву, я в Питер, а еще мы, кажется, влюблены друг в друга. Что с этим делать, не представляю.

Ульяна невольно улыбнулась: забавные ямочки на щеках – хороший штрих к образу.

– С этим надо что-то делать?

– Определенно.

Они ненадолго замолчали, каждая погруженная в свои мысли. Стас многое рассказал ей вчера. Он говорил искренне и горячо, и она ему верила. Верила до тех самых пор, пока он не взглянул на маршрутку и не сказал: «А вот и она». Он понятия не имел, что им нужно ехать к Сэму. Точнее, не должен был знать, но он знал.

Еще он ни на минуту не выпускал ее из виду – если бы его не вызвали в срочном порядке на работу, они бы сейчас сидели дома. Кто знает, во что бы это вылилось. Он сопровождал ее на лечение и вчера, и сегодня. У Сэма вел себя как озабоченный собственник – обнимал, шептал на ухо, что хотел бы делать с ней в постели, и чуть ли не лез под юбку. А ведь для него проявление чувств на людях было смерти подобно!

Стоило больших усилий не сорваться, своим поведением он пугал ее до жути: создавалось ощущение, что он все делает нарочно, потому что знает. Не такое уж и странное предположение, если учесть его способность.

Сэм, напротив, держался подчеркнуто вежливо и отстраненно. Каким бы гадким ни казалось поведение Стаса, она бессознательно искала в карих глазах капельку ревности, досады или хотя бы праздного интереса. Ругала себя последними словами, но все равно сходила с ума от его любезного безразличия.

– Одинцова, вернемся к А и Б. Что у тебя стряслось?

– Не представляю. Со Стасом нас многое связывает, это как тихая гавань, ну и… – Ульяна вздохнула и заговорила быстро-быстро: понимала, что если не выговорится, то ее разорвет на много маленьких Ульянок, – я ведь за него замуж собираюсь. А Сэм – это когда все с ног на голову. Сумасшедшая страсть и сумбур в мыслях. Он появляется и исчезает, мы с ним ничего друг другу не обещали, но когда он рядом, это тепло.

Кажется, она только что призналась в измене. Она не рассказывала Алисе о ночи с Сэмом – «не выносить сор из избы», как частенько говорила мама, вошло в привычку, но справляться одной становилось все труднее. Родители придерживались мнения, что главное в жизни – внутренний стержень, который никто не сможет согнуть и тем более переломить, это же пытались привить и ей.

– Тепло? – Подруга открыла корзинку, достала грушу и потерла ее о рубашку.

– Очень.

– Похоже, тебе придется открыть гарем.

– Они не согласятся.

– А ты спрашивала?

Ульяна невесело улыбнулась, прищурилась на солнце.

– Если бы все было так просто.

– Все проще, чем ты думаешь, – Алиса достала нектарин и протянула ей, – ты запуталась, потому и в душе беспорядок. Как только успокоишься, сама все поймешь. Точнее, почувствуешь. Сердцем.

– У сердца другое предназначение – кровь гонять.