Осколки времени

Сильвен предупреждал, что будет больно, но Ульяна не представляла насколько. Казалось, что за время сеанса она раз десять умерла и воскресла. Сильный озноб сменялся жаром, становилось нечем дышать: воздух прорывался в легкие жалкими порциями, через рваные всхлипы. Открыть глаза было невозможно – каждое усилие сопровождалось всплеском мигрени, каждая клеточка тела разрывалась от боли. Она вся превратилась в сплошной оголенный комок нервов, который бросили в бурлящую лаву. Когда все это прекратилось, Ульяна не уловила. Она даже не почувствовала, как ушел Сильвен, и задремала.

Очнулась, только когда Сэм коснулся ее руки. Хотелось уткнуться ему в плечо и разреветься, но вместо этого она улыбнулась. Нежность в его голосе обжигала, а поцелуй разметал остатки самоконтроля. Ульяна уже не думала о том, что делает. Все, чего ей хотелось, – свернуться калачиком на диване, укрыться пледом и знать, что, когда проснется, он по-прежнему будет рядом. Это желание казалось таким неправильным и родным, что сил не было уместить раздирающие ее эмоции в истерзанном разуме.

Поэтому спала она в их со Стасом кровати, а сейчас сидела в гостиной, глядя на отмеряющие время настенные часы. Секундная стрелка бежала круг за кругом, минутная двигалась в такт неслышным щелчкам. Кольцо обжигало палец – Ульяна даже представить себе не могла, что когда-нибудь окажется в такой ситуации. Как начать разговор со Стасом?

«Дорогой, я встретила мужчину из своих снов, он потрясающий, поэтому я не выйду за тебя замуж. Без обид, надеюсь?»

«Дорогой, мои эротические фантазии воплотились в реальность. Как думаешь, нам стоит расстаться?»

Напоминает издевательство.

Время, как назло, тянулось медленно. Стас уже должен был приехать, но его все не было и не было. Ульяна как зачарованная следила за стрелкой, и на мгновение ей показалось, что часы вдруг сошли с ума. Щелкнули, остановились, а потом пошли назад. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, стирая минуты, часы и дни. Она закрыла глаза и сдавила виски. Не хватало еще сойти с ума для полного счастья.

Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Оглушенная, она вскочила, лихорадочно оправила платье и закусила губу. Стас прошел в комнату и остановился рядом: блеск в глазах, на щеках проступают красные пятна, кривая усмешка, пиджак помят. Он молча смотрел на нее, и Ульяне неожиданно показалось, что перед ней совершенно чужой человек.

– Ты что же, совсем не рада меня видеть, Солнц?

Ульяна глубоко вздохнула. Смысла тянуть не было. Равно как и пытаться смягчить ситуацию или обойти острые углы. Такое не обойдешь.

– Нам надо поговорить.

– За этой фразой обычно случается полная задница, а я немного устал, – он ослабил галстук, – но ты права, стоит. Валяй.

От его пренебрежительного тона хотелось съежиться, как от пощечины. Он прошел мимо, пошатнулся, отдернул руку, когда Ульяна попыталась его поддержать. Бросил на нее плывущий хмельной взгляд, запнулся о столик и грязно выругался. Открыл бар, налил себе коньяка, залпом выпил бокал, налил снова и развел руками.

Стас пьян?! Стас, который на людей, позволяющих себе вольности со спиртным, смотрел презрительно и свысока?! Сам он пил только дорогой и качественный алкоголь, исключительно понемногу.

Ульяна широко распахнула глаза, а он указал на нее бокалом:

– За полную задницу!

На выпаде его повело, Стас сел, а точнее, свалился, расплескав коньяк на диван – тот самый, с кремовой жаккардовой обивкой, чистить которую нужно было крайне осторожно и никогда – влажной тряпкой. Продавец в мебельном салоне столько раз об этом упомянула, что Ульяна во время уборки первым делом вспоминала о дурацком капризном жаккарде. Стас трясся над ним и вообще над порядком в их квартире, как если бы от этого зависела его жизнь, но сейчас только фыркнул, увидев пятно.

– За такое точно не стоит пить. – Ульяна опустилась на край дивана и мягко отняла бокал. – Стас, что случилось?

– Я думал, что наконец-то нашел свое место, но снова пришел тот, кто его отнял. – Он откинулся на спинку и устало закрыл ладонями лицо. – Святоша, который считает себя вершителем судеб. Когда нужен был мой дар, твердил о моей исключительности, о доверии, а когда я стал не нужен – дал пинка!

– С Викторией поцапался?

– У тебя со слухом плохо? Я сказал – который! Эта ведьма почти перестала ко мне цепляться, но у них всем заправляет Шеппард. И он просто вышвырнул меня из команды. Вот так, ни с чего.

Теперь выпить нужно ей.

Ульяна даже поднесла бокал к губам, но тут же отдернула руку. Сэм выгнал Стаса? Быть такого не может! Почему? Наверняка Стас просто накрутил себя дальше некуда. Он всегда болезненно реагировал, когда что-то выходило не по-его. Даже если это была всего лишь ступенька, на которой нужно недолго постоять, чтобы потом идти дальше. Но таков уж он был, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Стас хотел всего и сразу, а если что-то не получалось сразу, он умудрялся сделать из крохотной ящерицы Годзиллу.

– По-моему, ты преувеличиваешь.

Стас фыркнул.