Осколки времени

– Пожалуйста, понизьте голос, мисс. Выберите что-нибудь из меню, и я прикажу доставить тарелку в ваш номер.

– Нет. Меня будут ждать здесь. – На его лице не дернулся ни единый мускул, поэтому я имитирую тон, который слышала у мамы: – Я бы хотела поговорить с вашим управляющим, пожалуйста.

– Управляющий занят, и наша политика абсолютна. Ни одно приличное заведение… – Мужчина замолкает на полуслове, когда я чувствую чью-то руку на своем локте.

Кирнан наклоняется и быстро целует меня в щеку.

– Прости, что бросил тебя здесь, дорогая. Ты была права, моя записная книжка лежала на кровати, прямо там, где я ее оставил. У них что, нет столика?

Метрдотель облегченно вздыхает:

– Прошу прощения, сэр. Ваша… жена… не сказала мне, что вы присоединитесь к ней. Пожалуйста, следуйте за мной.

– Я очень надеюсь, что она не накинулась на вас со всей этой болтовней о защите прав женщин. Если так, то я вам сочувствую. Я слышу это изо дня в день.

Двое мужчин средних лет за столом, мимо которого мы проходим, кажется, находят замечание Кирнана забавным. Один из них, смеясь, выпускает облако противного дыма.

В одном старом фильме о боевых искусствах, который мы с Шарлейн смотрели однажды в той далекой реальности, где нас не волновали никакие киристы и ХРОНОС, была сцена, в которой Джеки Чан, или, может быть, это был Брюс Ли, в одиночку прикончил всех мужчин в ресторане. Хотя я вовсе не утверждаю, что смогла бы такое сделать, феминистка внутри меня очень хотела бы попробовать прямо сейчас.

Я отмахиваюсь от дыма и иду за Кирнаном. Наш не сильно любезный хост теперь объясняет, почему было бы лучше, если бы мы сели в ресторане, а не в баре.

– Хорошо, – говорит Кирнан с легким раздражением. – Но мы ждем делового партнера, который ожидает встречи с нами в баре. Поэтому, когда придет мистер Гудини, пожалуйста, проводите его к нашему столику.

Если метрдотель и узнал это имя, то виду не подал. Он просто делает глубокий кивок, граничащий с поклоном:

– Разумеется, сэр.

Кирнан протягивает руку, чтобы отодвинуть мой стул, но я опережаю его и толкаю ногой стул напротив себя примерно на пятнадцать сантиметров.

Он отодвигает его до конца и говорит:

– Спасибо, дорогая, – подшучивающим тоном, прежде чем отойти за меню.

Я просматриваю меню просто для того, чтобы чем-то заняться, пока мы ждем. Я правда не голодна. Мы с Коннором доели остатки пиццы после того, как я вернулась из 1872 года. Думаю, мы нуждались во вредной-но-вкусной еде. Никто из нас не уверен, что я поступила правильно, отдав Пруденс свой запасной ключ, и мы беспокоимся о Кэтрин. Коннор говорит, что головные боли, подобные той, что поразила ее ранее в библиотеке, становятся все более сильными и частыми.

Кирнан все еще сидит, уткнувшись носом в меню. Оно в основном написано по-французски, и это всего один рукописный лист, поэтому я подозреваю, что он использует его, чтобы избежать разговора со мной.

– Ты уже решила, чего хочешь? – говорит он, когда подходит официант.

– Да. Забрать ключ и убраться отсюда к чертовой матери.

– Я про еду.

– Я знаю, что ты имел в виду. Я не голодна.

– Отлично. Я сделаю заказ за тебя.

Я бросаю на него уничтожающий взгляд и снова заглядываю в меню.

– Я буду лосось с картофелем и зеленой фасолью. Пинту горького. Леди будет то же самое.

– Нет, – я протягиваю официанту свое меню. – Леди будет вишневый… тарт?

Он кивает, поэтому, должно быть, моя дилетантская интерпретация tartes cherise chantilly была верной.

– А пить, мадам?

– Чай. Эрл Грей. Горячий.

Да, это глупо, но мне доставляет извращенное удовольствие видеть, что от них обоих ускользает эта шутка.

– Конечно, горячий, – тихо говорит Кирнан, когда официант возвращается на кухню. – Англичане не подают чай со льдом, даже в твоем времени.

– Вообще-то я знаю это. Почему бы тебе просто не вернуться в беззвучный режим? – Я на мгновение задумываюсь об этом. – Нет, если подумать, то кто знает, когда придет Гудини, если он вообще придет. У меня есть вопросы. Ответь на них, или я уйду, потому что думаю, что теперь смогу сама достать этот ключ. Это не обязательно должно быть здесь. Мой первый вопрос: что, черт возьми, произошло за последние шесть лет, что заставило тебя ненавидеть меня?

– Я не ненавижу тебя, Кейт. Хотя не могу сказать, что мне нравится твоя склонность драматизировать.

– Ладно, я перефразирую. Что случилось за последние шесть лет, что превратило тебя в полного засранца? Не может быть, чтобы причина была во мне, ведь для меня прошло всего… дай-ка вспомнить… кажется, семьдесят два часа, и не более трех из них я провела в твоем присутствии.

Он не отвечает, поэтому я хватаю его за запястье и переворачиваю руку. Под манжетой виден крошечный кусочек шрама.

– Тогда давай начнем отсюда. Что случилось с твоей рукой? Я не считаю совпадением то, что этот шрам находится в том же месте, что и запасной ключ Пруденс.

И я действительно не думаю, что это совпадение, хотя сходство не приходило мне в голову, пока я не посмотрела на его руку.