Осколки времени

– Позволь мне объяснить это иначе. Комсток не заберет тебя в тюрьму. Надеюсь, он и меня не заберет. Я останусь здесь и заберу у Вики второй медальон. Ты… ты уже достаточно сделала. Если я дам тебе свой запасной ключ, ты сможешь вернуться на ферму, верно?

Пру некоторое время стоит разинув рот, а потом сбрасывает туфли.

– У тебя есть чертов запасной? Почему же ты раньше этого не сказала? – Она начинает снимать грязные чулки. – Но тебе тоже нужно уйти. Я имею в виду, что мы похожи, но не настолько. Комсток…

– Комсток – не проблема. Он смотрел тебе в лицо? Потому что на меня он едва взглянул. Полковник Блад мог заметить разницу или кто еще, но Комсток? Точно нет.

Спустя несколько минут я уже в черном платье и чулках Пруденс. Ее туфли, однако, почти на два размера меньше моих, и я не могу втиснуться в них. Мои черные балетки более заметны под этой более короткой юбкой, но у нас нет другого варианта.

Пруденс даже не потрудилась надеть мое платье. Она перекидывает его вместе с ботинками через руку и стоит в очень современном лифчике и бледно-голубых трусиках со Смурфиком спереди.

– Скажи им, что я прыгнула, – говорит она, дергая за окно.

– Ты что, шутишь? Никто не смог бы уйти на своих двоих после такого прыжка.

– Отлично. Можешь сказать им, что я воспользовалась ключом времени и вернулась в долбаное будущее. Выбирай.

Внезапно она вытягивается в струнку. И тут я понимаю, в чем дело. Внизу слышатся голоса. Женские голоса.

– Они вернулись. Мне нужно идти. Дай мне этот чертов ключ!

Моя рука инстинктивно сжимает запасной ключ. И мне приходится заставить себя бросить его ей в руку. Это может стать моей огромной, гигантской, чудовищной ошибкой.

Пруденс улыбается и обнимает меня. Сначала я напрягаюсь, но заставляю себя обнять ее в ответ. Сейчас это не так сложно, как было в Лондоне. У этой Пру есть пара острых углов, но она и близко не такая ужасная. Теперь мне легче понять, почему Кирнан так к ней привязался.

– Увидимся на ферме, – говорит она. – Но когда?

– Ты сказала…

– Забудь. Ты не можешь мне этого сказать, – Пру вздыхает. – Поверь мне, я уже слышала это раньше. Есть ли ферма вообще на этом ключе?

Нет, нет, нет. Я не подумала об этом.

– Я не знаю! Ты мне его дала. Просто отправься куда-нибудь, только не сюда!

Почти в тот же миг Пру исчезает, дверь распахивается, и в кабинет входит женщина.

– Мне нужно несколько минут, чтобы собрать вещи.

Я узнаю ее по фотографиям. Это сестра Вудхалл, Теннесси Клафлин – или Тенни К., как ее обычно называют. Ее платье похоже на то, что Виктория носила в Аполло-холле – как женский вариант делового костюма, с черным жакетом и юбкой, накрахмаленной белой рубашкой с узким рядом оборок спереди и пурпурной лентой на шее. Впрочем, оно подходит ей, по сравнению с сестрой ее можно назвать пышной.

– Пруденс! – У меня такое чувство, что она ожидала увидеть кого-то в офисе, но не меня.

– Блад отправил Зулу на чердак, – шепчу я.

Она кивает и говорит:

– Как жаль, что тебя поймали во время всего этого. Но если нам повезет, наш адвокат…

Комсток толкает дверь, и Виктория с полковником Бладом следуют за ним. Судя по выражению лиц сестер, не говоря уже о небрежном отношении полковника Блада ранее и перерытый кабинет, они ожидали ареста. Это хорошая реклама – цена за экземпляр газеты взлетит до небес в течение следующих нескольких дней, и я подозреваю, что они достаточно сообразительны, чтобы забрать себе бо́льшую часть денег.

– Где вторая? – спрашивает Комсток. – Где твоя сестра?

– Какая сестра? – спрашивает Виктория.

– Она спрыгнула, – я бросаю взгляд через плечо на открытое окно.

– О боже мой! – Тэнни бросается к окну, вероятно ожидая увидеть тело, распластанное внизу на кирпичах.

– Не думаю, что она пострадала, – говорю я. – По крайней мере, не сильно. Она ушла.

Комсток кричит в сторону приемной:

– Колфакс! Адамс! Одна из них сбежала через окно. Та, что была в том… том платье. Она не могла уйти далеко. Идите за ней!

– Зачем? – спрашивает Колфакс. – Судя по тому, что сказал полковник Блад, эта девушка не имеет отношения к газете.

– Возможно, и нет, но она замешана в аморальной деятельности. Вы же слышали, что говорил тот мужчина снаружи, как снаружи кричал мужчина. Она приставала к нему… средь бела дня.

Как бы мне хотелось ударить его прямо сейчас, независимо от того, сколько людей смотрит.

– Простите. Если только она не рекламирует свои услуги по почте, она не совершила никакого преступления под моей юрисдикцией как федерального агента. – Колфакс произносит эту фразу с выражением удовлетворения, которое, как я подозреваю, напрямую связано с так и не незажженной сигарой в его кармане.

Комсток фыркает, потом указывает на Вудхалл и Блада:

– Тогда хватай этих двоих и бросай в карету.

– Вам не обязательно нас хватать или бросать, – говорит Виктория очень любезным тоном, когда они с Бладом входят в приемную. – Мы пойдем мирно. Это явное нарушение наших прав в соответствии с Первой поправкой. Мой адвокат освободит нас до наступления темноты. Ваша карета накрыта, офицер? Мне кажется, нас ждет небольшой дождь.