Осколки неба

Блины мы уже пекли… значит, будут оладушки.

К моменту, когда Володя вышел из ванной, ужин из ресторана уже привезли, да и Лиза почти закончила — напекла небольшую горку сладких оладушек с изюмом и лимонной цедрой.

— Ого, — он улыбнулся, глядя на Лизу, которая в это время переворачивала очередной шипящий от масла оладушек. — Я в раю. Пахнет потрясающе.

Она, немного смутившись, посмотрела на него исподлобья и сочувственно вздохнула — выглядел Володя так, словно не только мылся в ванной, но и спал. Глаза были сонные-сонные, да и зевал он практически постоянно.

— Я толком не смог поспать на дежурстве, — объяснил он после очередного зевка, садясь за стол и начиная распаковывать пакет с ужином. — Привезли больную со срочным перитонитом по скорой, потом еще одну… Не повезло, в общем. Иногда бывают и спокойные дежурства, но не в этот раз… Ты как, скоро закончишь?

— Два оладушка остались.

— Отлично. Тогда как закончишь, садись, будем есть.

Ужин Лизе понравился, но все равно — домашняя еда гораздо вкуснее. Кажется, Володя тоже так думал, потому что, поедая суп-лапшу и свиной шашлык, постоянно косился на ее оладушки. И потом съел почти все с очень довольным видом, хорошенько намазав сметаной.

Зевал он все чаще и чаще, и в какой-то момент Лиза не выдержала:

— Тебе бы поспать…

— Да-а-а, — очередной зевок. — Я сейчас пойду. Просто не поздно ведь еще. Я бы тебе предложил какой-нибудь фильм посмотреть, но…

— Ты уснешь в самом начале, — она покачала головой и улыбнулась. — Мы с Машей вчера смотрели "День радио". Так что мне пока хватит.

— Хороший фильм. Ты права — я действительно усну быстрее, чем покажут название. Сейчас пойду, только посуду в посудомойку закину.

— Я сама закину, иди.

— Да зачем, я…

— Володя, — Лиза обиженно нахмурилась. — Ну в самом деле, я же не беспомощная, а это такая ерунда. Пожалуйста, дай мне хоть что-нибудь для тебя сделать.

Володя улыбнулся и, к ее удивлению, вдруг протянул руку и погладил Лизину ладонь, лежащую на столе. Всего-то пара движений — а ей показалось, мир перевернулся.

Смятение, беззащитность, страх, неловкость, волнение, трепет — она испытала огромное количество эмоций за каких-то пять секунд… Лицо залило жаром, и Лиза отвела глаза, не в силах смотреть на Володю и толком не понимая, почему это так.

Он молчал пару мгновений, а потом сказал мягко и очень тихо:

— Я пойду к себе.

Встал и ушел.

Лиза сидела на табурете еще минут пятнадцать. К ней на колени пришел Моня, и она гладила его, слушая блаженное мурчание и пытаясь рассуждать…

Но попытки были тщетными. Лиза путалась в собственных мыслях, перескакивая с Володю на Дениса, злясь на себя и досадуя на то, что Машин брат ее просто жалеет. Как там сказала подруга? "На голову хороший"? Он жалеет ее потому что не может иначе, это в его характере, а она… она…

А что она? Лиза не понимала. Пока не понимала.

Она знала одно — что не хочет быть для Володи всего лишь благотворительностью. Но когда Лиза пыталась понять, чего же она хочет тогда, мозг буксовал и натыкался на панику и страх, посеянные в ее сердце Денисом.

В конце концов она отчаялась разобраться в себе и, аккуратно сняв с колен Моню, загрузила посуду в мойку, включила ее и решила идти в свою комнату. Почитает книжку или так посидит, посмотрит в потолок…

Когда она проходила мимо комнаты Володи, заметила, что дверь приоткрыта и внутри горит свет. Лиза, удивившись, заглянула внутрь — и застыла.

Володя лежал на неразобранной кровати в одних трусах лицом вниз — как застреленный. Казалось, он даже не дышит. И Лиза, испугавшись, что это действительно так, осторожно и очень тихо подошла ближе.

Нет, он дышал. Теперь она видела. Но видела она не только это — Лиза, ощущая себя вором, смотрела на обнаженную спину Володи, на ноги, покрытые светлыми волосами, на ягодицы… крепкие, спортивные…

Ее заливало то холодом, то жаром, то стыдом, то удовольствием от увиденного — эмоции сменяли одна другую, дыхание прерывалось, становилось взволнованным.

— Он же так замерзнет… — прошептала Лиза, все-таки отворачиваясь. Сходила за пледом — у Володи целая стопка хранилась в шкафу в коридоре, — принесла, развернула и, накрывая его пледом, не выдержала — дотронулась ладонью до спины.

Кожа была горячей и нежной. Лиза, задохнувшись и ощущая только, как часто-часто колотится сердце, провела рукой ниже, и еще ниже, к пояснице…

Володя вдруг шумно вздохнул, и Лиза остановилась, испугавшись. Проснулся?

Она замерла, ожидая, что он сейчас обернется и увидит ее — но Володя продолжал спать. Лиза облизнула губы — вновь стало невыносимо стыдно, — и, коснувшись его еще раз, наклонилась ниже — на одну секунду, только приблизиться еще, ощутить его запах… Лизе так нравился запах Володиного геля для душа, который она ощущала каждое утро, когда шла умываться после него…

Она вздохнула, чуть улыбнулась… и вдруг ощутила странное и почти непреодолимое желание нырнуть к Володе под плед, а там… будь что будет…

Испугавшись этих мыслей, Лиза молнией отступила назад. Сердце по-прежнему колотилось.