Осколки легенд. Том 2

— Снег — это хорошо, — констатировала Павла. — А если еще и морозы вдарят, так и вовсе замечательно будет. Немец в такую погоду воевать не любит и не умеет, а нам такая погода самое то.

— Садитесь в машину, — велел ей капитан, — на аэродром пора.

— Ну да, — вздохнула Веретенникова. — Ой, вот чего забыла! Мне бы мой ватник обратно. Если тут снег, то у нас там вообще пурга метет из всех щелей, я в своем пальтишке до костей промерзну мигом.

— Садитесь, — сдвинул брови Зобнин.

— Ну, нет так нет, — не стала спорить женщина. — Хотя и жалко, ватник-то не драный был почти.

Машина выехала за ворота, прокатилась метров сто и встала.

— Прощайтесь, — буркнул Зобнин с переднего сиденья. — У вас три минуты, не больше.

Павла не сразу поняла, что он имеет в виду, после глянула в оконце «эмки», невольно улыбнулась и распахнула дверцу автомобиля.

— Павла Никитична, мы вот тут вам собрали в дорогу, — тараторила Роза Мейер, суя Веретенниковой узелок, прямо как хозяйка дома в Лихове несколько дней назад. — Здесь хлеб, галеты, тушенка, еще кое-что по мелочи.

— Папирос десять пачек, — добавил Петя Швец, — «Казбек». У меня с довоенного времени лежали. Я ж еще весной курить бросил, а они остались.

— Толю похоронили? — спросила Павла.

— Еще вчера, — в глазах Розы сверкнули слезинки, — рядом с Артемом Синицыным. Они, говорят, друзья были не разлей вода.

— Так и есть, — кивнула Павла, вспомнив двух забавных мальчишек, которым она сама когда-то втолковывала азы оперативной работы. — Дружили они крепко.

— Вы же еще вернетесь? — тихо спросил Петя. — Да? Вас же не обратно? Ну, туда…

— Я не знаю, — честно ответила им женщина. — А пока меня нет, рассчитывайте только на себя. И самое главное помните: пулям кланяться не надо, но и подставляться под них не стоит. Тьфу, так плакатно сказала, что самой противно стало.

Окошко «эмки» приоткрылось, оттуда послышался голос Зобнина:

— Павла Никитична, время.

— Бывайте, ребятки. — Павла обняла молодых людей. — Глядишь, еще увидимся! Война молодых не жалеет, это факт, но вы же ребята хваткие, авось и обойдется. А, да! Роза, у тебя зеркальца карманного нет?

— С собой нет, — удивленно ответила девушка. — Оно в отделе.

— Жаль, — вздохнула Веретенникова. — Забыла раздобыть, понимаешь. Просто надо мне одну штуку проверить… Ну да ладно!

Она забралась в машину и смотрела на две фигурки, которые прощально махали ей руками до той поры, пока их не скрыла снежная пелена.

— Плохо, — минут через пять произнес Зобнин. — Снег усиливается, как бы нам в Тушино не застрять надолго.

— Я, если что, не в претензии, — мигом сообщила ему Веретенникова. — Кандалакша место замечательное, но меня и Москва устраивает.

— Мы летим не в Кандалакшу, — усмехнулся капитан. — И кстати, возьмите. Это ваше.

Он перегнулся через сиденье и протянул Павле ее «браунинг» и удостоверение.

— Ух ты! — изумилась та. — Как интересно!

— Вы все еще осужденная, Павла Никитична, но… Да вы и сами все понимаете, верно?

— Кроме одного. — Веретенникова выщелкнула из рукояти пистолета магазин и проверила, есть ли в нем патроны. Они там были. — Куда же мы летим?

— В Баку, — ответил Зобнин. — А потом нас ждет Кавказ. У товарищей из генерального штаба и лично нашего наркома есть мнение, что уже очень скоро там грянут большие дела, потому стоит начать готовиться к ним прямо сейчас. Ведь у вас в тех краях остались очень хорошие связи с самыми разными людьми, не так ли?

Послесловие

В середине ноября 1941 года командующий группы армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок получил личный приказ Гитлера, запрещающий ему обстреливать изрядный участок территорий, находящихся между Рязанью и Муромом. Аналогичный личный приказ получил и Герман Геринг, который командовал военно-воздушными силами Германии. При этом непосредственно сама Рязань подвергалась невероятно интенсивным обстрелам и бомбежкам, немцы прикладывали все силы для того, чтобы взять этот город штурмом, но в результате так и не преуспели в данном начинании.

Нельзя утверждать, что эти приказы, а также решение об отводе танковой армии Гудериана из-под стен Москвы под стены Рязани есть последствия операции «Ночной гость». А вот заброска разведывательно-диверсионных групп, усиленных специалистами Аненербе, в муромские леса абсолютно точно была с ней связана, но только и тут немцы не преуспели. Из нескольких групп обратно вернулась только одна, да и та состояла из радиста, отморозившего себе пальцы на обеих руках, и гауптштурмфюрера Функе с простреленной ногой.