Осколки

Стараясь отключить разум, пока он не остановил мои безумные действия, глотаю холодный воздух и прыгаю. Дверь позади распахивается с громким хлопком. Всего секунда полета, и волна боли обжигает правую лодыжку, в которую, подобно острому жалу, что-то впивается. Приземляюсь я неудачно, нога моментально немеет, при ударе подворачиваясь под неправильным углом и, раздирая ладони о красную черепицу, уже разбитую ботинками Ника, я скольжу к самому краю.

Внутренности падают с громким «Ух». Царапая пальцы об острые обломки, я пытаюсь зацепиться за водосток, но руки соскальзывают, и я лечу вниз. Крепко зажмурив глаза, готовлюсь к удару с землей, но Ник успевает меня поймать.

Дрожащими руками я обхватываю его шею, закрываю глаза и прижимаюсь к кожаной куртке. Все мое тело трясется, словно оторванный от ветки лист. Кажется, что не проходит и пары секунд, как визжат тормоза, и на парковку перед черным ходом, влетает черный автомобиль.

Артур. Милый Артур…

Ник падает на пассажирское сиденье, не выпуская меня из рук, захлопывает дверь, и джип срывается с места. Глаза начинают слипаться, а по телу разливается приятное успокаивающее тепло. Я изо всех сил пытаюсь распахнуть веки, но к ним словно привязаны тяжелые камни. Боль и страх уплывают, и я вместе с ними покачиваюсь на волнах.

Я дышу все медленней и, кажется, улыбаюсь. Руки Ника такие тёплые. Вдохнув поглубже, я утыкаюсь носом в ворот его кофты, от которой пахнет чем-то мужским и обволакивающе приятным, да и он сам уже кажется не столь раздражающим, и хочется спать, спать и спать…

Я провожу рукой по его шее, ощущая холод серебристый цепочки, и вдруг замечаю, что рядом с именным жетоном висит второй. Они идеально соединяются, словно братья-близнецы, накладываясь друг на друга. Я касаюсь пальцами выбитых на металле букв. «Тайлер Ламм»

Имя кажется таким знакомым, словно из него льется свет. Он обволакивает меня, вздымается в груди волной, растекаясь внутри растопленным пузырящимся сиропом.

Тайлер… Тай…

Веки тяжелеют. Совершенно невозможно держать глаза открытыми. Тепло, покалывая, разносится по всему телу, и боль в лодыжке стихает.

Я слышу, как дождь начинает барабанить по крыше внедорожника, отстукивая размеренную мелодию. Как и тогда…

— Я найду тебя, ты слышишь? Обещаю! — ладонь загорелого, русоволосого мальчишки касается холодного стекла машины, и я повторяю жест с другой стороны. От взгляда его янтарных глаз перехватывает дыхание, словно он заглядывает прямо в душу.

— Я буду скучать, Тай!

Но мальчик не отвечает, потому что автомобиль увозит меня все дальше. Дальше от него…

— Ви, не спи! Ви! — трясёт меня Ник, пытаясь привести в сознание. Но я не хочу возвращаться. Сквозь наркотическую дымку прижимаюсь щекой к его кожаной куртке и шепчу:

— Как же, твою мать, ты вкусно пахнешь, Ник.

Я вижу огни… пролетающие золотые цепочки, которые закручиваются в длинные блестящие гирлянды. Они движутся. Они парят, сливаясь в хороводы соцветий. Взрываются, словно фейерверки, оставляя за собой клубы розового дыма… А затем проваливаюсь в пустоту.

Осколок 7. Библиотека

— Тише, не шевелись, — раздается голос сверху.

В голове как кабинки в карусели всплывают образы, выстраиваясь друг за другом в ряд: радость от найденной подсказки, нож у Ника в руках, кровавые пятна на моих, а потом укрытая снегом крыша и Тайлер…

Я пытаюсь произнести его имя. В памяти все еще зияет огромная дыра, но я точно знала этого парня. Вот только что нас связывало? Я пытаюсь проморгаться, и когда изображение фокусируется, понимаю, что все еще нахожусь в машине. Но судя по обивке, она не наша. И лежу я в странной позе.

Я вскрикиваю, внутри поднимается паника, сворачиваясь тугим комком. Пытаюсь встать, отталкиваясь от дверцы, но ногу тут же простреливает вспышка боли.

— Все нормально, это я, — Ник наклоняется ниже, чтобы я могла его разглядеть. — Пришлось сменить машину и сделать крюк через соседний город, чтобы избежать хвоста.

Теперь я понимаю, что это его острые колени впиваются в мои лопатки.

— Сколько я была без сознания? — хриплю я. Голова кружится, словно в нее набили мокрой ваты.

— Часов пять, примерно. В тебя попали дротиком с транквилизатором, поэтому ты быстро отключилась.

Устраиваясь поудобнее, я вытягиваю ноющую ногу так, чтоб ничего не касаться, но в тесном салоне это сделать невозможно.

— Не трогай, — командует Ник. В его голосе слышится укор. Я пытаюсь подняться, но Ник сильнее прижимает меня рукой и приходится окончательно смириться с обстоятельством, что остаток пути я проведу лежа у него на коленях.

— Что случилось много лет назад, на поле? — спрашиваю я тихо. Язык не слушается, слова выходят шепеляво, даже немного с присвистываем. — Почему я так на тебя злилась?

Ник молчит.

— Ты же помнишь детство, значит должен помнить тот день?

— Я не все помню, — отвечает он уклончиво.

Не верю.

— А то, что произошло в магазине? Не хочешь объяснить?

— Когда все соберутся.