Осколки

Влетая на лестницу, перепрыгиваю через две ступеньки, спотыкаясь о разбросанный на полу хлам. Нога чиркает коленом по бетону, разрывая ткань и опаляя кожу огнем. Я со стоном зажмуриваюсь. Перед глазами вдруг вспыхивает свет, который тут же гаснет. А потом я вижу  кровь… она на моих руках. Чувствую её даже у себя под ногтями. Я вскрикиваю, судорожно пытаясь вытереть руки о джинсы, но внезапно понимаю, они чисты! Что со мной?

Встряхнув головой, с колотящимся сердцем, бросаюсь прочь. На лестнице слышны шаги. Пожалуйста, пусть это будет Ник.

— Давай, давай! — его голос придает сил.

Второй этаж, третий.

Я перескакиваю через две ступеньки, и тут снова, словно волной, меня с головой накрывает еще один образ, даже более четкий, чем предыдущий: я вижу себя со стороны. Вернее, развевающиеся за спиной рыжие волосы. Мои?

— Быстрее! — Сильная рука буквально выталкивает меня на крышу.

Превозмогая пожар в легких, я скольжу ботинками по бетону, едва не падая на покрытый тонким слоем снега пол. Холодный воздух тут же ударяет в лицо, заставляя легкие пульсировать от боли. Слишком много кислорода. Ник захлопывает дверь и блокирует ее прутом, подобранным неподалеку.

На горизонте вырисовываются силуэты домов, за которые опускается полукруг солнца, похожий на замороженную дольку апельсина. Прямо перед нами — цепочка торговых кварталов, тянущихся вперед, а за ними — крохотный городок, окруженный лесом. Там наш дом!

— Они все связаны! — кричит Ник. То, что он объясняет дальше, чертыхаясь через каждые два слова, я не могу разобрать.

— В каком смысле связаны? — готовится сорваться с языка вопрос, но Ник уже проносится мимо.

— Туда, через это здание! — Разбегается, отталкивается и уже через секунду оказывается на соседней треугольной крыше магазина. Легко скользит вниз по красной черепице до края кровли, зацепляется за водосток и, повиснув на руках, спрыгивает, приземляясь на ноги.

— Давай же, — оглядываясь по сторонам, кричит он мне, подняв взгляд вверх и протягивая руки. А я застываю на краю, словно перед пропастью. Это только со стороны здорово наблюдать, как в фильме герои перепрыгивают с крыши на крышу, цепляясь за скользкую поверхность, как кошки за ствол дерева, и одновременно отстреливаясь от полчища врагов. В реальности же я не могу даже шага ступить, чтобы перепрыгнуть небольшое пространство, разделяющее два магазина.

Позади уже слышны глухие удары и скрежет металла, пули пытаются пробить стальные петли на дверях. Металл дрожит.

— Ви, давай, — умоляет Ник, — я тебя поймаю, обещаю!

Внезапно виски начинают пульсировать, а кончики пальцев болезненно колоть. Я зажмуриваюсь и потираю глаза, которые застилает белая дымка.

— Виола!

Ник кричит что-то еще, но я его уже не слышу. Даже касание ветра причиняет боль, и перед глазами вспыхивают один за другим образы.

Золотые колосья простираются до самого горизонта, колышутся штормовыми волнами, наклоняясь под рукой ветра, принесшего запах мокрой земли и садовых яблок. Пахнет дождем и теплым летом.

Тяжёлые тучи висят так низко, что, кажется, руку протяни — и сможешь пропустить сквозь пальцы серую грозовую вату. Скоро начнется дождь.

В отдалении слышен звук шагов. Пол скрипит под тяжелыми сапогами…

Кто-то передергивает затвор ружья, сердце начинает биться быстрее, когда я вижу удаляющиеся все дальше в поле спины ребят.

Они убежали.

Я осталась одна, совсем одна!

— Ну же, прыгай.

Темноволосый, коротко стриженный мальчишка протягивает кверху руки. Ник?

Его голубые глаза широко распахнуты, он судорожно оглядывается через плечо, переминаясь с ноги на ногу, готовясь тут же припустить, что есть сил.

— Беги, как они! Чего стоишь? — бросаю я в него слова-камни. — После того, что ты сделал, я даже видеть тебя не хочу. Мне не нужна твоя помощь.

Я стою на самом краю деревянного настила, рассохшегося и растрескавшегося от времени, не в силах пошевелиться. Слезть обратно тем же путем уже не получится, а лететь с высоты второго этажа, пусть и на кучу сена, чтобы переломать себе ноги, страшно до жути.

— Глупая девчонка, ты представляешь, что будет, если нас здесь увидят?! — шепотом кричит он, беспомощно опускает руки и начинает практически умолять: — Ну давай же, Ви. Прыгай. Клянусь, я разрешу ударить меня снова, если тебе станет легче.

Я упрямо стою, не в силах признать, что чего-то боюсь, хотя внутри в этот момент просто разрываюсь от страха. Ник нервничает, поглядывая в широкую дыру в стене амбара. Звук шагов становится чётче.

— Я обещаю, что смогу тебя поймать!

Небо рассекает серебристая вспышка молнии, словно делая надрез в тяжелой бархатной завесе, я собираюсь с силами, отталкиваюсь и лечу.

— Виола! Посмотри на меня!

Сознание возвращается и я, чуть пошатываясь, опускаю взгляд, глядя в те же самые глаза. Лицо Ника совсем бледное.