Осколки

Супермаркет в преддверии праздников похож на огромный муравейник, до упора набитый снующими туда-сюда людьми, катящими тяжелые корзины, которые на поворотах скрипят колесами и плохо маневрируют между узкими рядами. Мужчины, сверяясь с длинными списками, пытаются поскорее разделаться с «рухнувшей» на них обязанностью. Женщины же, с присущей им врожденной способностью отыскать что угодно в этом, словно созданном для них, месте, практически не глядя кидают товары в тележки. Вокруг царит суета и беготня. И лишь один человек шагает вдоль прилавков с видом абсолютного равнодушия, и, кажется, только его отвратительно острых плеч до сих пор не коснулась праздничная возня.

Артур остался ждать в машине, а Нику пришлось сопровождать меня. И хотя я предложила разделиться, чтобы закончить быстрее, он категорически отклонил эту идею.

Накинув на голову капюшон, из-под которого торчит длинная чёрная прядь, и засунув руки в карманы, он следует за мной, словно личный телохранитель. Или надзиратель. Я пока не решила.

Шон рассудил, что лучше выбираться в город все время сменяя друг друга, чтобы нас не могли запомнить. И так как в прошлый раз мы делали покупки с ним и Артом, то сегодня пришлось ехать Нику. Рид же остался дома разбираться со сломавшимся генератором.

За прошедшие пару дней мы с ним неплохо сблизились. У меня не появились мгновенные чувства к этому парню, но они, определённо, когда-нибудь появятся, ведь привязанность и страсть не возникают на пустом месте. Просто обстоятельства складываются не в нашу пользу. Сложно начинать отношения, когда для этого нет ни возможности, ни даже места, ведь Артур с Ником все время рядом.

С тех пор как Шон впервые поцеловал меня, прошло три дня. Потом он снова закрылся, спрятавшись в своей привычной молчаливой раковине, но торопить события я не решаюсь, да и не хочу, так что пока мы застряли в том пограничном состоянии, когда держаться за руки, учитывая наш возраст и статус, уже поздно, но заходить дальше поцелуя перед сном — катастрофически рано.

— Думаю, пригодится, — говорю я, доставая с полки нарезанный для тостов хлеб. Ответом по-прежнему служит молчание. Окончательно смирившись со своей участью, Ник берет из моих рук упаковку и кидает её в корзину.

Оказалось, что троим взрослым парням нужно не просто много еды, а катастрофически много еды. Мы опустошили запасы кладовой хозяев (Шон заверил, что, уезжая, обязательно все вернем), уничтожили почти всё, купленное в прошлый раз, опытным путем установив, что готовить я умею не лучше, чем чистить картофель. И только когда Арт основательно взялся за дело, обнаружили, что забыли купить такие важные мелочи, как, например, соль, так что новый список он составлял лично.

Закидывая в тележку продукты, я впервые за много дней ловлю себя на мысли, что все происходящее кажется… нормальным. Удивительно, как быстро человек ко всему приспосабливается. Еще недавно я считала, что мое положение хуже некуда, сегодня же, как обыкновенная девушка, хожу по магазину и даже улыбаюсь. Иногда.

Прожив пару дней бок о бок с парнями, я обратила внимание на несколько забавных особенностей их поведения. Во-первых, синхронность. Каждый из них работает, как часть единого механизма, не допускающего малейших огрехов или необдуманных шагов. Словно идеально подходящие друг к другу шестеренки. Всё, за что не берутся, делают практически с хирургической точностью. И во главе, конечно же, стоит Шон.

Запустить неработающий прибор, починить или усовершенствовать оружие? Легко. Теперь мне ясно, почему при первом знакомстве его руки пахли машинным маслом. Если с техникой Шон «на ты», то она явно обращается к нему «сэр», кланяясь низко в ноги. Забавно, как при внешней привлекательности, часто принимаемой за ветреность, он оказался человеком совсем не легкомысленного склада ума. И подобрать к нему ключик, сложнее, чем изначально казалось.

— Каждый справляется со стрессом по-своему, — недавно сказал мне Арт. — Кто-то разбивает кулаки в кровь, кто-то напивается, а кто-то… — он посмотрел на Шона, в третий раз за вечер чистящего свой пистолет и в ряд разложившего одну за одной детали механизма, — складывает пасьянс из кусков Глока.

— А что делаешь ты? — спросила я. Арт улыбнулся своей легендарной улыбкой и ответил: — Прикалываюсь. Ну или ем. — И поставил передо мной тарелку с ароматными тостами, политыми повидлом. Что-что, а готовит он отменно!

Хотя у Кавано немало и других талантов. Проникнуть внутрь здания, раздобыть денег, вскрыть машину или дверной замок? Проще простого. Артур может справиться с этим, не успев дочитать и до пятидесяти.

Ну и напоследок Ник…

Его единственный талант — действовать всем на нервы. По крайней мере, ни в чем другом выдающемся он замечен не был.