Ошибки разума

– Мы так просто не сдадимся! – выпалил Гравенд, взволнованно проведя рукой по волосам – Эти чокнутые слишком самоуверенны, если думают, что мы должны просто так отдать им часть территории! Ну уж нет! За каждый сантиметр мы будем сражаться, если понадобиться! Это наша земля, и мы не пустим на нее чужаков!

Парвия и Ялия испуганно переглянулись, а Руслану, казалось, было совершенно всё равно.

– Я согласна с тобой – произнесла Жанна, вставая – Мы не должны позволять им вытеснить нас! Часть Вайтонса – только предлог. Если позволить им, они захватят потом всё! Нельзя допустить их вмешательства, и если надо, мы будем готовы к войне!

Глеффин недоуменно смотрел на Жанну и Гравенда, которые стояли друг напротив друга, готовые отстаивать независимость ценой собственной жизни. В их глазах горел такой сильный огонь, что Глеффин почувствовал неприятный осадок в душе. Эти двое настоящие правители – похожие между собой желанием заступиться за свой народ, сильные духом и жаждой свободы.

Глава 21

Наступили дни перемен. Жанна активно взялась за работу, начав с улучшения жизни слуг. Она организовала постройку двух просторных хижин, и работа закипела, чтобы всё успеть сделать до начала зимы. Так же она стала продумывать чертежи будущих школ, которые собиралась построить в каждой из тридцати пяти деревень. Слугам предоставили два выходных дня в течение семи, и доктор стал приезжать, как и планировалось, один раз в неделю. В хижине ему выделили несколько комнат для осмотра и, если понадобится, для госпитализации пациентов. В общем, Жанна с головой погрузилась в новую для себя деятельность, к огромному удивлению всего семейства Парвии. Вначале некоторые из них пытались воспрепятствовать ее планам, но Гравенд не дал им такой возможности, решительно заявив, что Жанне предоставлена полная свобода действий для новых начинаний.

Глеффин снова перебрался жить к ним под одну крышу, буквально не отходя от Жанны целыми днями. Он помогал ей во всем, что было для нее очень важно. Она ощущала поддержку, в которой нуждалась, и была ему очень благодарна. Гравенда она видела не часто, но он больше не проявлял к ней враждебности, однако держался отчужденно и временами холодно. Особенно он становился мрачным и хмурым в присутствии Глеффина, и это не могло укрыться от Жанны. Каждый раз, когда она с Глеффином что-то обсуждала, Гравенд при виде их становился очень неразговорчивым, словно его что-то тяготило. Это замечал и Глеффин, не понимая резкой перемены в поведении друга. А между тем, Гравенд изо всех сил пытался бороться со своими внутренними противоречиями, когда понимал, что его друг увлечен девушкой и она проявляет к нему интерес. Ему были неприятны их совместные прогулки и веселый смех Жанны, когда Глеффин рассказывал ей смешные истории из своей жизни. Он не хотел мешать и вставать между ними, но горько понимал, что его привязанность и симпатия к Жанне становятся сильнее с каждым днем. И не помогала ни внутренняя борьба с этой истиной, ни здравый смысл. Хотелось быть только с ней, чтобы держать за руку и наслаждаться ясным взглядом серых глаз, а еще – не видеть в друге соперника. Глеффин же, как нарочно, каждый день восторженно рассказывал ему о Жанне, о своей влюбленности к ней и о том, что приложит все силы, чтобы добиться ее ответных чувств. Он взволнованно и возбужденно описывал их разговоры и прогулки, взгляды и трепетную надежду на успех. И это было неимоверно мучительно для Гравенда, но он молча и холодно слушал, изо всех сил пытаясь не выдать тех чувств, которые терзали его самого.

Остальные в замке постепенно привыкли к изменениям, которые внесла Жанна. Маврита во всем поддерживала подругу, помогая всеми силами в разработке чертежей для будущих школ. Парвия не вмешивалась вообще, надолго уезжая к своим знакомым и пропадая у них неделями. А Ялия и Руслан настолько оказались увлечены вспыхнувшими между ними чувствами, что целыми днями напролет проводили время в обществе друг друга.

Что же касается Жанны, она с радостью принимала помощь Глеффина и чувствовала к нему дружескую симпатию. Рядом с ним было легко, хорошо и весело. Но всё чаще она ловила себя на мысли, что ей хотелось вот также находиться рядом с Гравендом. То редкое время, что они проводили вместе, казалось для нее более ценным и приятным. Жанну увлекали его рассказы, выводы и предложения, в которых чувствовался цепкий ум, стальная воля и внутренняя сила. И хотелось слушать еще и смотреть в его красивые карие глаза, которые порой блестели воодушевленно и радостно, разгоняя всю мрачность и угрюмость, которой он старался закрыться, словно щитом. Но Гравенд пытался избегать общения с ней, и особенно быстро уходил, когда появлялся Глеффин, что искренне ее огорчало.

В перерывах между работой, Жанна несколько часов в день посвящала верховой езде. Лура оказалась очень спокойной лошадью, и между ними сразу возникло чувство понимания. Лошадь понимала девушку с полуслова, и никогда не сопротивляясь командам, даже когда приходилось совершать прыжки через барьер.