Ошибка Творца

– Я не глухая, Евгений Антонович, – улыбнулась мягко Броня, не подозревая, как от этой улыбки в мягком свете настольной лампы зашлось сердце у сидящего напротив мужчины. – И ничего вам не должна.

– Шварц, – Калужкин вдруг стал серьезен, – погиб за науку, ты это понимаешь?

– Почему же тогда вы его предали, Евгений Антонович? – с той же мягкой улыбкой спросила она его.

– Предал? – растерянно переспросил Калужкин, а Бронислава кивнула.

– Он так просил вас о чем-то в последний вечер. Умолял. Я никогда не слышала, чтобы он так кого-то умолял. А вы ему – от-ка-за-ли. Уж не знаю, что вы там рассказали в полиции, но точно – не правду. – Она подняла стакан и, взглянув на Калужкина сквозь толстое стекло, вдруг выпила залпом оставшийся коньяк.

И закашлялась, вытирая слезы. И пока обеспокоенный Калужкин, вскочив из-за стола, подбежал к маленькой раковине в глубине кабинета, где Шварц всегда мыл руки, налил в опустевший стакан воды и вернулся с ним к Броне, она не выдержала: вся напускная легкость вышла из нее, как из воздушного шарика. Она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Сквозь неплотно сомкнутые пальцы она видела потертые ботинки стоявшего в явном замешательстве рядом с ней Калужкина, а потом он вдруг опустился перед ней на колени и медленно отвел ее мокрые ладони от лица, сжал в своих.

– Бронечка, голубушка, я не мог. Я вынужден был отказаться, пойми…

Она покачала головой, шмыгнула совсем по-детски носом:

– Господи! Да как я могу что-нибудь понять, если вы мне ничего не рассказываете?!

Андрей

Это был профессиональный провал. Если брать в расчет историю с актрисой Алисой и тележурналистом, уже третий по счету. Бог, конечно, любит троицу, но конкретно в его карьере такое было впервые. А уж про Машу и говорить нечего. После того как Надежду Шварц отпустили под аплодисменты публики прямо в зале суда, Маша ходила как заторможенная, беспрестанно прокручивая в голове все имевшиеся у них улики. И если Андрею было свойственно в беседах с собой, любимым, постепенно себя успокаивать, базируясь на банальном «бывает» и «в следующий раз такого не допущу», то для Маши фиаско было внове, и ела она себя поедом, по кругу, упрекая даже в том, в чем и виноватой-то быть не могла. Впрочем, надо сказать, даже Андрей не мог избавиться от отвратного послевкусия – по поводу и без повода вспоминая, как Надежда Шварц в сопровождении торжествующего адвоката проходила мимо них к выходу. Тот самый миг, когда, усердно глядя в пол и скорбно сжав губы, она вдруг улыбнулась уголком безупречно очерченного рта. Улыбнулась специально для них, двух олухов. Она выиграла эту партию, Черная Королева.

– Она – убийца. – Маша перебирала выложенные на прилавке вещи: целью их визита в магазин было обновить его пообтрепавшийся гардероб. Впрочем, кого он обманывал? У него никогда и гардероба-то не было. – Как тебе это?

– А? – Переход был внезапным: Маша держала перед ним футболку с воротничком. Белую, с синей и красной полосой. Он пригляделся – футболка выглядела неопасной. Но на всякий случай спросил:

– А тебе нравится?

– Мне – да. – Маша смотрела на него выжидательно. – Берем?

Андрей выудил ценник, болтающийся снизу. Брови его поползли вверх:

– Сколько? Вот за такую футболочку?

– Это поло, а не футболка, – сказала наставительно Маша и, глядя на его непонимающее лицо, рассмеялась. – Неважно. Мне кажется, тебе пойдет.

Андрей покорно кивнул.

– Надо еще джинсы. – Она подошла к стене, к которой, как коллаж в каком-нибудь музее современного искусства, были прикноплены разнообразные штанцы: от светло-голубых до индиго. Маша повернулась, оглядывая зал в поисках продавца, и тот мгновенно появился, как черт из табакерки: высокомерный глистообразный парень лет двадцати. – Вы не покажете мне модели на этого молодого человека? – спросила Маша.

– Широкие, узкие? – с готовностью кивнул глист, а Андрей с легким раздражением подумал, что вот такие, модные, с зализанными волосами хлыщи на него обычно вообще внимания не обращают в магазинах, тогда как на Машу…

– Узкие. – Маша с полминуты разглядывала модели, выложенные перед ней услужливым юношей, а потом выбрала три штуки и сунула их в руки Андрею: – Вот. Иди примерь, – сказала она.

А продавец кинулся вперед:

– Пойдемте, я вам покажу, где кабинки.

Футболку Андрей надел сразу, первые же джинсы забраковал.

– Они с дырками, – вышел он под Машины критические очи и сунул палец в дырку на коленке для наглядности.

– Они – модные, – строго заметила Маша.

– Плевать. Дырки я смогу себе сделать сам. С помощью Раневской. Или просто – упаду.

– С чего это вдруг ты упадешь? – подозрительно посмотрела на него Маша.

– Ну как? – подмигнул ей Андрей. – Паду перед тобой на одно колено и…

– Ладно, – сдалась она. – Иди примерь другую пару.

Вернувшись в примерочную, Андрей в глубокой задумчивости взглянул на себя в зеркало и вздохнул: «Она не хочет за тебя замуж. Да и кто бы захотел?»

Он влез в следующие джинсы и снова вышел продемонстрировать результат. Рядом с Машей теперь стоял давешний продавец. Взглянув на Андрея, они переглянулись со смыслом.