- Когда я увидела тебя в галерее, я поразилась тому, какой ты. В моей жизни не было таких мужчин. В том числе тогда, когда я работала в эскорте. Просто не было. Мужчины были разными, но ни один из них не вызывал у меня и толики тех чувств, которые вызвал ты, будто шутя, - коротко вздыхаю, набираясь сил. - Потом я была возмущена. А потом... потом, когда ты так просто взял и решил изменить мою жизнь, спрятав от тоски, в которой я глохла, от этой бесконечной растерянности, которая привела меня в одиночество, в какое-то оцепенение, я вдруг... доверилась. Там, на теплоходе ты был просто потрясающий. Лучший в мире мужчина. Мне очень легко было влюбиться в тебя. Но потом, в особняке, я поняла, что я тебя не просто не знаю. Что я и не смогу тебя узнать. Что несмотря на страстную близость между нами - между нами огромная дистанция. И её нельзя сократить. Ты очень чётко очертил границы, - снова текут слёзы, и я снова промакиваю щёки платком. - Ты потрсающе чётко их очертил. На тот момент я даже этого не поняла. Не поняла твоего ухода. Не поняла того, как ты выстроил наши встречи. Думала, я смогу растопить твоё сердце. Знал бы ты с каким удовольствием я готовила для тебя еду. - слёзы капают с подбородка, но мне уже как-то плевать. Мне снова остро жалко себя. - Я никому и никогда не готовила еду. Кроме мамы. И то, там я готовила на двоих. А ты - не ел. Ты не представляешь, как это больно. Как больно, когда очень хочется заботиться о мужчине, когда безумно просто хочется считать его своим, видеть благодарность в его глазах, но встречать только пламя, когда он хочет тебя, а потом холод, когда секс закончен, как какой-то спектакль. Когда в театре актёры играют очень здорово, а сама история трогает до глубины души, но вот заканчивается - становится как-то щемяще тоскливо. Не хочется, чтобы спектакль заканчивался. Хочется, чтобы он сменился другим, таким же здоровским, таким же классным. Но у нас такого не было. Спектакль заканчивался и я просто жила в ожидании нового. Ты приучал меня к комфорту. К деньгам, которые давал просто потому, что я - была твоей. К чувству безопасности, которого у меня с детства не было. Ты думаешь, я ценила деньги? Нет, Влад. Я ценила не деньги. А то, как они мне доставались. Без торговли одним местом. Без упахивания. Без бессонных ночей из-за нежелания заставлять себя утром идти на работу. А просто потому, что я есть. Такая вот женственная, страстная, сексуальная и при этом - только твоя. Я не уверена, что смогу тебе это объяснить. Но точно смогу объяснить, что очень быстро привыкла к этому. Подсела на это всё. Воображала себя женой богатого бизнесмена. Который, правда, как моряк - то и дело уходит в плавание. И очень жалко, что его нельзя даже покормить. Наверное, ему не нравится, как я готовлю. И как собеседница я ему не очень-то интересна. Ему интересно только меня трахать. И всё.
Вытираю пальцами сопливый нос. Пальцы становятся мокрыми и склизкими и я вытираю их платком. Платок уже мокрый от слёз. А они всё текут. Наверное, я сейчас страшная. С красным лицом, заплаканными глазами. Сопливая и несчастная дура. Запутавшаяся вообще во всём.
- У меня была Лиза, - продолжаю я. - Но что самое интересное, когда она у меня была, я даже не понимала всю ту ценность, которую она для меня представляла. Единственная подруга. Человек, с которым я могу говорить о чём угодно. В том числе про эскорт. А ты отнял её у меня, запретил её, а взамен ничего не дал. Я не про деньги, Влад. Я про другое. Про то одиночество, которые накрывало меня всё сильнее. Но уйти я не могла. Я уже подсела на всё то, что ты дал мне вне общения. На эту золотую клетку. В которой, как бы ни было одиноко, всё же хотя бы не надо - менять мужчин. От которых воротит. Я понимаю, это прозвучит смешно и нелепо, но я не создана быть эскортницей. Я просто не нашла альтернативы, которая давала бы мне то, что давал мне эскорт. Тот уровень жизни, к которому я так быстро привыкла. А ты этой альтернативой стал. Более того, ты настоял. И я как-то размякла. Растерялась сначала. Всё не понимала, какой подход к тебе нужен. А потом поняла. Никакой. Это очень страшный ответ, Влад. Страшный. Никакой. Неважно, как я буду ластиться к тебе. Неважно, как вкусно я приготовлю ужин. Неважно, какой благодарной буду тебе за твои подарки. Я всё равно буду одна. И всё равно между нами будет стена, - я вздыхаю. - И вот тогда, Влад, я стала думать о том, чтобы сбежать.
Он молчит. Я не слышу даже его дыхания. Просто слушает.
- И смею тебя уверить, - горячо добавляю я, - я бы сбежала. Но всякий раз, когда ты приезжал и когда я... я не знаю, как это назвать... улетала куда-то туда, в небеса... - я потом понимала, что ни-ку-да... ни-ку-да я от тебя не денусь... Пока не прогонишь. Пока я тебе не надоем. А надоем наверняка.
Облизнув губы, тяжело вздыхаю.