Ошибка смерти

Огненное ядрышко взорвалось.

– Ему не нужна моя помощь для успешной конкуренции в бизнесе. И он не стал бы шагать по трупам двух ни в чем не повинных молодых людей, чтобы заработать лишние доллары. Со всем уважением, сэр, – в голосе Евы звучала нотка, ничего общего не имеющая с уважением, – намекать на нечто иное – это оскорбление для него и для меня.

– Речь идет не о лишних долларах, а о возможности заработать миллионы. А может, и больше, чем миллионы. Да, это оскорбительно. Но это необходимо, чтобы мы друг друга правильно понимали. Если информация, в данный момент находящаяся в вашем распоряжении, будет использована каким-либо способом, не имеющим отношения к вашему расследованию, ответственность ляжет на вас, на ваш отдел, на Департамент.

– Мое понимание ответственности перед жертвой, перед жителями Нью-Йорка и перед Департаментом всегда было и остается предельно ясным. – Теперь это было уже не ядро, это был огненный поток, лава. – Если у вас есть какие-то сомнения в моей ответственности или в моей способности исполнять свои обязанности, вы не только обязаны отстранить меня от следствия, вы должны потребовать назад мой жетон.

– Хочешь злиться – злись, – сквозь зубы пробормотал Уитни. И добавил официальным тоном: – А теперь, лейтенант, возвращайтесь к своей работе.

Ева повернулась на каблуках, изо всех сил стараясь удержать бушующую в груди бурю, не дать ей выплеснуться наружу. Сдержаться полностью ей не удалось. Она рванула на себя дверь и обернулась.

– Я вам не марионетка Рорка, черт побери! – рявкнула она и захлопнула за собой дверь.

Она принесла свое бешенство с собой в отдел убийств, в конференц-зал. Пибоди собиралась отпустить какое-то веселое замечание, но стоило ей взглянуть в лицо Еве, как это желание испарилось.

– Лейтенант, – сказала она вместо этого, – Бакстер взял на себя работу по Байсону. Мы пока не нашли никаких пересылок к нему из записей Копперфильд.

– Будем искать дальше.

– Макнаб с электронного фланга сообщает, что некоторые файлы были стерты с жесткого диска в компьютере Копперфильд.

– А что, детектив Макнаб теперь отчитывается перед вами, детектив Пибоди? Может, за последние двадцать минут произошло переподчинение, а мне не доложили?

Хорошо зная этот тон, Пибоди постаралась ответить как можно ровнее:

– Детектив Макнаб исходил из предположения, что мы работаем вместе, лейтенант, как здесь, так и в полевых условиях. Зная, что вы ушли к майору, я приняла его рапорт и теперь докладываю вам.

– Я в ОЭС.

И Бакстер, и Пибоди многозначительно закатили глаза у нее за спиной. К счастью для их душевного и физического благополучия, им хватило быстроты реакции, чтобы опустить глаза и устремить их на работу, когда Ева повернулась волчком.

– Никто не входит в эту комнату и не приближается к этим файлам без моего разрешения. Ясно?

– Слушаюсь!

Когда дверь захлопнулась, Пибоди, присвистнув, заметила:

– Ее укусила крайне зловредная муха по имени Уитни.

Ева ворвалась в ОЭС и вихрем пролетела по компьютерной лаборатории, разыскивая Макнаба. Он корпел над рабочим компьютером Копперфильд, а рядом с ним трудились с полдюжины других детективов электронного отдела.

– Ты должен всю работу по этому делу проводить в герметичной кабине.

– А? Что? – Он стащил с себя наушники.

– Отныне это дело проходит под Синим кодом. Герметичная кабина, устные отчеты. Только для посвященных.

– Хар-р-рашо. – Макнаб отступил на шаг, словно почувствовал исходящий от нее жар и побоялся обжечься. – Я нашел несколько удалений. Они были…

– В герметичную кабину! – прикрикнула на него Ева. – Живо!

– Слушаюсь. Но мне понадобится пара минут на перезагрузку.

– Вот и начинай.

Она покинула лабораторию так же стремительно, как и появилась в ней, и направилась в кабинет Фини. Он сидел за столом, строчил по клавиатуре, как из пулемета, и напевал себе под нос.

Время от времени он приговаривал:

– Почти поймал тебя, ублюдок.

– Твои детективы разучились понимать приказы и соблюдать субординацию? – набросилась на него Ева.

Фини выругался и вскинул взгляд. И увидел в ее лице то же самое, что видела Пибоди. Отодвинувшись от стола вместе с креслом, он кивнул на дверь.

– Может, закроешь?

Ева захлопнула дверь.

– Когда я веду следствие, члены моей команды, даже если они из ОЭС, рапортуют мне!

– Хочешь подать жалобу на одного из моих ребят?

Для Фини они все были ребятами, независимо от возраста и пола.

Ева уже готова была взорваться, когда до нее дошло. «Что я делаю? – спросила она себя. – Базарю, как баба, черт знает из-за чего, и только потому, что злюсь».

– У меня засекреченное дело… – начала она.

– Да, я об этом знаю. Мои ребята докладывают мне, и я зарегистрировал электронику по твоему требованию. Итак?

– Речь идет о больших деньгах. Думаешь, Рорк полез бы через трупы за этими засекреченными данными, тянущими на миллионы долларов, чтобы спихнуть конкурента с подоконника? Думаешь, он использовал бы мое расследование или любую другую информацию, которой я с ним делюсь, ради личной выгоды?

– Что за хрень ты несешь, Даллас? Макнаб отпустил какую-нибудь дурацкую шутку?