– Сама о кончине подумала? Поверить не могу. Только с Романом у нее и впрямь один толк – о наследнике.
– Вот то-то и оно, Алексей Петрович, ваше сиятельство, и я, подобно вам, так подумал.
– А от Романа дождешься совета – по его мыслям наследник хорош.
– Нет-нет, батюшка, Роман-то как увидал, что государыня совсем плоха, под каким-никаким претекстом из опочивальни вроде ненадолго отлучился, а там в карету – и давай бог ноги!
– В ответе ни перед кем не хочет быть, хитрая бестия! Да и то сказать, какой там совет. С ним поговорит, все выведает, а другому порасскажет, выдаст – вот и крутись потом как знаешь. Ладно, а после отхода-то его как?
– Да все хуже и хуже. Снова государыня обеспамятела. Лекаря с Иваном Ивановичем совет держали, толковали ему по-латыни – Родион Иваныч не уразумел, только видит, побелел наш Шувалов-то аки белый плат, к окошку подошел, лбом к стеклу прислонился и замер. Час битый как в забытьи простоял. Потом уж графиня Мавра Егоровна едва растолкала, в опочивальню повела.
– А наследник-то где?
– Из Ораниенбауму не приезжал.
– С супругой там?
– С какой супругой – с Лизаветой Воронцовой! Великая княгиня здесь в своих апартаментах сидит, да тоже, похоже, ни о чем не ведает. За ней такой присмотр, к дверям подойти не дадут.
– И способу нету?
– Способ, если уж крайняя нужда, может, и найдется.
– Крайняя, Тихон, что ни на есть крайняя. Есть там возле нее хоть один человек, чтоб из доверенных был? Чтоб слова мои передать ей мог?
– Слова? Нет, батюшка, за такого не поручусь. Разве записку ненароком сунуть, как ты ей всегда писал, это б еще можно.
– А если поймают?
– Так ведь все едино, конец государыне настает.
– Верно ли?
– Да чего ж вернее. По лекарям видно, надежды нет.
– Разве что так...
Лондон
Министерство иностранных дел
Правительство вигов
– Болезнь русской императрицы приобретает все более серьезный характер, милорд.
– Новые припадки?
– Да, и все более сильные. Наш резидент пишет о последнем, при котором беспамятство затянулось на много часов.
– Какие же разговоры идут о престолонаследии? Императрица по-прежнему боится завещательных распоряжений?
– О да, и все же несколько раз заговаривала на эту тему с высшими сановниками.
– Кандидатура наследника по-прежнему продолжает ее не удовлетворять?
– Она не видится ни с ним, ни с его супругой месяцами.
– В таком случае речь могла идти не о завещательных распоряжениях, а о замене наследника.
– У нашего резидента сложилось впечатление, что императрица готова была бы отдать предпочтение даже императору Иоанну.
– Ну это несомненное преувеличение. У Елизаветы есть внук, и дело только за регентом. Шувалов в этом отношении вполне может заменить Бирона, тем более он последнее время так деятельно занимается всеми государственными делами.
– Фаворит не изменяет своей обычной позиции – он ото всего отказывается и говорит лишь о своей любви к императрице.
– Это хорошо, пока Елизавета жива, и просто бессмысленно, если представить себе ее возможную кончину.
– Но таким образом Шувалов значительно сокращает число своих врагов и завистников.
– Вы так полагаете? Я склонен думать, что личные качества фаворита меньше всего могут определить отношение к нему придворных групп. Так или иначе, Шувалов достаточно умен и образован, чтобы не без успеха вмешиваться в государственные дела, но совершенно неспособен к созданию собственной партии. Его увлечение университетами и академиями сослужит ему плохую службу. Какие варианты престолонаследия стали предметом обсуждения?
– Прежде всего вариант провозглашения императором Павла при регентстве матери. Его поддерживает группа Никиты Панина, которая пыталась даже заводить разговоры подобного рода с императрицей.
– Бесцельная попытка. Женская ненависть исключает способность откликаться на здравый смысл: императрица, насколько можно судить по донесениям резидентов, не любит своей невестки.
– Елизавета ненавидит великую княгиню, милорд, и много раз, не стесняясь свидетелей, говорила о неудаче своего выбора невестки, припоминая пороки ее матери и родных. То, что когда-то привлекало императрицу в принцессе, превратилось в источник неприязни.
– Немудрено. Княгиня Екатерина много усилий и времени тратит на свое мужское окружение и не дала себе труда постараться произвести благоприятное впечатление на императрицу. Тем более ее нынешняя привлекательная внешность проявилась далеко не сразу, и Елизавета вполне могла стать благосклонной к той давней дурнушке.
– Однако не стала и с явными признаками сочувствия выслушивала предложения некоторых приближенных о возможности высылки великой княгини из России.
– Одной?
– С сыном.
– Императрица слишком умна, чтобы пойти на столь рискованный шаг – законный претендент на престол за пределами страны! Тогда ей надо было отпускать за границу и императора Иоанна, тем не менее надзор за ним становится год от года все более суровым. Каковы же иные варианты?
– Очень немногочисленная группа сторонников регентства отца.
– Все же регентства, а не самодержавного правления?