Ошибка грифона

Первым шел кряжистый оруженосец Фулоны, оглядывающий местность опытными глазами бывшего военного. За ним, стараясь ступать в его следы, – оруженосец Бэтлы Алексей с бензопилой на плече, оруженосец Гелаты и последним – Алик, несущий большой деревянный циркуль и такую же деревянную, метров двух длиной, линейку.

Наконец они добрались до островка. Алексей занялся бензопилами, пытаясь завести их на морозе. Рядом с ним прыгал Алик и с тревогой поглядывал на свои ноги.

– Я же в туфлях! – жалобно повторял он. – Я пальцами уже едва шевелю!

– Потерпи! – сказал оруженосец Фулоны. – Сейчас другие подъедут, может, у кого найдутся лишние валенки.

– Да ну их, валенки! Не ной! – отозвался оруженосец Гелаты. – Я сам в кроссовках! Тут бы до завтрашнего утра дожить, а там я соглашусь и на отмороженные пальцы!

Алексей укоризненно кашлянул. Говорить об этом не полагалось. Оруженосец Гелаты пожал плечами и стал линейкой раздраженно отмерять лед.

– Где начинаем? Здесь? – спросил он.

– Нет. Прямо под стеной! – сказал оруженосец Фулоны.

– А где будет стена?

– Не мельтеши! Стена будет где-то здесь… Нет, еще дальше! Примерно тут!..

Оруженосец Фулоны лопатой прочертил линию и отошел на шаг. Позиция казалась ему не блестящей.

– Кроме этого островка и двух протоков вокруг него, и обороняться негде. Слишком открытое место! Кто его выбирал? – проворчал он.

– Разве не твоя хозяйка? – ябедливым голосом сказал Алик.

Оруженосец валькирии золотого копья недовольно кивнул. Он никогда не называл Фулону хозяйкой, да и она не называла его пажом. Отношения оруженосца и Фулоны скорее вписывались в схему «бескорыстное служение». Они сражались на одной стороне и вместе шли к свету. Из боя в бой, из битвы в битву. Оруженосец прекрасно понимал, что когда-нибудь он погибнет, как погибнет и валькирия золотого копья. Это обычный путь для валькирии и ее оруженосца. Другого не бывает. Он хотел только, чтобы это произошло в одном бою. Ну да это уже как сложится.

Место для предстоящей схватки выбирали накануне вечером Фулона и худощавый, подчеркнуто вежливый страж из Нижнего Тартара. Стража звали Ерлох. Он был карьерист до мозга костей. Пока они выбирали, шел тот противный дождь, который превратился потом в сосульки на проводах и деревьях.

– Прекрасно, не правда ли? – сказал Ерлох, рукой в тесной перчатке обводя окрестности.

Фулона сухо поинтересовалась, что же тут особенно прекрасного.

– Сюда выходит одна из расщелин Тартара, но здесь же и прямая связь с Эдемом. В таком месте легко умирать! Любая душа сразу найдет свой путь! – заверил ее Ерлох.

– Лед не выдержит! – возразила Фулона.

Молодой, не ставший еще лед Большого Садового пруда играл под ее ногами. Почти при каждом шаге проступала вода.

– Выдержит! – заверил ее страж мрака. – Не просто выдержит – все промерзнет до дна. Новая валькирия-то одиночка будет? Включили вы ее? И ледяное копье кому? – Он быстро вскинул глаза.

– В бою узнаете, – ответила Фулона.

Ерлох понимающе усмехнулся и не стал настаивать. Вместо этого он наклонился и кончиком кинжала начертил на льду руну. От острых углов руны разбежались трещины.

Одна из них коснулась растущей на берегу мокрой ивы, и ива вдруг зазвенела, скованная ледяным панцирем. Такой же ледяной панцирь сковал и сырую одежду Фулоны. Валькирия щелкнула ногтем по своей куртке, слушая ледяной звук.

– Сильно? – не без удовольствия спросил Ерлох. – Во всем Тартаре такую руну могут начертить только восемь стражей! Ну и, может, столько же в Эдеме. Все холодные ветра повернут к Москве. На три дня здесь замерзнут даже родники.

– На льду сражаться скользко! – заметила Фулона.

– Да, – признал Ерлох. – Но мы даем вам право построить себе крепость изо льда в любом месте пруда. Честь имею кланяться! – Наклонившись, он поцеловал Фулоне руку и с чувством произнес: – Надеюсь, сударыня, после вашей гибели ваше золотое копье достанется именно мне. Я выкуплю его у бойцов Черной Дюжины. На ваш эйдос я, разумеется, не претендую.

– Надейтесь! Надежды юношей питают… – Фулона вырвала свою руку и, повернувшись, стала взбираться по обледеневшему, ставшему почти неприступным берегу. Ноги скользили. Фулона понимала, что выглядит глупо. Немолодая тетка, которая вот-вот грохнется и шарит руками по воздуху, жалея, что не за что ухватиться. Она не оборачивалась, но чувствовала, что Ерлох, стоящий у руны, насмешливо смотрит на нее. Ничего. Завтра, когда в руках ее окажется копье, все будет иначе.

И вот теперь оруженосцы строили ледяную крепость. После пятиминутной возни Алексей, продув свечу, ввернул ее и завел бензопилу. Проверяя, поднес ее ко льду. Полетели колючие брызги.

– Кажется, идет! – довольно пробурчал он. – Нацепите мне кто-нибудь очки!

Оруженосец Гелаты подошел сзади и, отвернув лицо от ледяных брызг, натянул ему на глаза защитные очки. Потом сам взял вторую пилу. Других очков уже не было, и он так и пилил почти вслепую, изо всех сил сощурившись. Его боялись окликать, потому что поворачивался он вместе с пилой, которую и не думал глушить.

Алик бегал вокруг с чертежами ледяной крепости, которые еще ночью нарыл в Интернете.