Ошибка грифона

– Да все оттуда же – от драконов. Каждый драконий глаз содержит какую-то свою способность. И она всегда уникальна. Порой это что-то такое, на что и фантазии не хватит, чтобы это предугадать. Где ты встретил владельца этого плаща?

– Здесь. Недалеко от Расщелины, – сказал Варсус.

Барон мрака покачал головой:

– Плохо. Значит, он следил за Расщелиной.

– Зачем?

– Грифон, – сказал Арей. – К грифонам у охотников за глазами свой интерес.

– Зачем? Тоже глаза? – быстро спросил Варсус.

– Нет. Но получи грифона – найдешь саламандру. Имея же саламандру, несложно подманить и драконов, где бы они ни прятались.

– Но кого охотник за глазами здесь ждал? Нас? – спросил Мефодий.

– Вас, – мгновенно отозвался Арей.

– Но откуда он знал, что мы сюда придем?

– Охотники за драконами знают много неожиданных вещей.

Голос Арея слабел. Каждое слово отнимало у него силы. Отвечая, он медленно погружался в клубящийся у него под ногами густой туман.

– Даже то, что нас послали к вам узнать про грифона? – Мефодий готовил долгую речь, как незаметно перевести разговор на грифона, а тут все получилось само собой.

Арей невесело усмехнулся:

– Логика – самая жестокая из всех наук, синьор-помидор! Как ни милы старые друзья и как сильно они тебя ни любят, но они приходят в основном, когда им что-то нужно. Хотелось бы, конечно, верить, что ты соскучился по мне, но не настолько же, чтобы ради меня спускаться в Тартар? Но если перед этим из Эдема пропал грифон, то все встает на свои места. Особенно, если ты случайно вспоминаешь, что и сам каким-то боком имеешь отношение к грифонам…

Мефодий опустил голову, потому что при всей жесткости суждения Арей сказал правду.

– И говорят еще, что светлые ничего не просчитывают. Одно голое бескорыстие! Кого еще Троил мог послать ко мне, кроме тебя и Дафны? Это же была его идея? – вскользь поинтересовался мечник.

Буслаев оглянулся на Дафну и неохотно кивнул. Он не забыл, что ничего не раздражает барона мрака сильнее, чем ложь.

– А многоножка? Это тоже вы? – спросил Мефодий.

– Многоножка – это тоже я, – не без едкости признал Арей. – Видишь ли, здесь в Расщелине у меня много свободного времени. Многоножки же иногда приползают сюда, чтобы искупаться в пару и брызгах и вытравить паразитов. Одну из них мне удалось не то чтобы в чистом виде приручить, но установить контроль над ее сознанием.

– Она нас выследила и проглотила! – сказала Дафна.

– Ну да. А что она должна была сделать? Посылать вам душещипательные телеграммы, звонить по ночам и дышать в трубку? Проглотить – это был самый простой способ доставить вас ко мне. Она подвезла бы вас и ближе, но, видно, где-то рядом вертелись хищники, а она особа слабонервная, хотя и раздирает челюстями гранит как бумагу.

– Мы добрались бы и сами. У нас было это! – Дафна сунула руку в карман, показывая пропуск.

Арей прищурился. Зрение призрака отличается от зрения живого. Чтобы призрак что-то увидел, он должен захотеть это увидеть. Зато для него не имеют значения расстояния.

– Пластинка с Хароном? Комиссионерский?.. Неплохо! Самый простой способ попасть в Тартар без возможности возвращения! – хмыкнул он.

– Он двойной! И на возвращение тоже! – возмутился Варсус.

– Правда? – умилился Арей. – Если бы в Тартар можно было так свободно шастать, Лигул заведовал бы не мраком, а будкой с газировкой. Комиссионерам и суккубам этого пропуска опасаться нечего, а вот стражам света я бы не позавидовал… Хотя мне сейчас тоже мало кто завидует!

– Но он работает! – заупрямилась Дафна. – Мы с Эссиорхом…

– …проверили двести семнадцать тысяч сплетений магических узоров на обратной стороне пластины и истолковали все их значения?

– Э-э… – замялась Дафна. – Ну, может, Эссиорх…

– …посвятил этому свободный вечерок? Сомневаюсь. Думаю, он проверил общий потенциал магии и убедился, что пропуск разберет вас на земле и соберет в Тартаре. Вот и все, что он сделал.

– То есть он собрал бы?

– Да. Но лишь однажды. В этом вся хитрость. При повторном использовании пропуск лишил бы вас сущности, и ваши золотые и бронзовые крылышки достались бы мраку в качестве компенсации за использование его артефакта.

Голос Арея звучал уже едва различимо. Где-то близко послышался глухой звук. Мефодий повернулся. Недалеко от них колонна античного цирка покачнулась и, в падении еще распадаясь на куски, обрушилась на окружавшие ее домики.

– Ветхость? – спросил Меф.

Арей качнул головой. Варсус, не медля, взлетел. Он летел быстро и низко, петляя между ветхими строениями и изредка, чтобы осмотреться, делал высокие свечи.

– Красиво летит. Но мальчик не прост… Если тебе, синьор-помидор, когда-нибудь потребуется победить Варсуса, тебе придется одолеть его в воздухе, – сказал Арей.

Он загадочно, но грустно улыбался, а сквозь его голову уже просвечивал противоположный склон.

– Они никогда не будут драться! – упрямо сказала Дафна.

Арей не ответил ей. Берег слова.

Отсутствовал Варсус недолго. Не прошло и минуты, как он вернулся.

– Их шестеро, – отрывисто сказал он. – В таких же плащах. Движутся сюда.

Мефодий схватился за рукоять спаты.