Ошибка господина Роджерса

— Не вижу ничего в этом странного. И чего тебе от него нужно? Он желает нам добра. Не понимаю тебя, Марина.

— Ты не права, дочка, — вступился я. — Может, человеку не до воспоминаний о прошлом. Успеется. Все еще впереди. Кстати, он же пиоал, что ничего плохого не сделал и краснеть за него не придется. Уж очень ты у нас правильная! Лучше вот скажи, что ему ответить.

Мне очень хотелось на этот раз быть спокойным, но я чувствовал, что едва сдерживаю себя.

— И обсуждать тут нечего, — вмешалась опять жена. — Какой дурак отказывается от помощи? И главное, помощь эта кстати. Марина — уже невеста, надо ее приодеть. Да и Леночку тоже.

— Я обойдусь без подачек, — решительно заявила Марина.

— А я не обойдусь! — весело закричала Лена.

— Значит, мнения разделились. Хорошо. Проголосуем. Кто — «за»? Трое. Значит, решено. А как быть с фотографией? Пошлем или нет?

Мне все еще очень хотелось мирно уладить дело.

— Надо еще иметь ее, — ответила Марина.

— Есть предложение в воскресенье всем сфотографироваться. Кто «против»? — вмешался я.

— Можно, — откликнулась Марина.

— Давно пора. Ни одной семейной карточки, — обрадовалась жена.

«Слава богу, хоть в этом есть согласие», — подумал я с облегчением.

Фотографию я отправил вместе с письмом, в котором осторожно, не слишком навязчиво говорил о том, что жена не отказывается от помощи. Что поделаешь с женщинами? Им только и подавай тряпки. Что самому мне ничего вроде и не нужно.

Вскоре мы получили извещение о посылке. Ящик был довольно большой. Жена деловито вынимала из него красивые вещи. Глаза разбегаются — такие яркие краски! Просто радуга в доме.

— Какая прелесть, а? С ума можно сойти, Алеша, да ты посмотри. Это Леночке. Это мне. А это Марине. Это тебе… — повторяла жена, не зная, за какую вещь ухватиться прежде.

— Не вижу, что ли, — говорю я, стараясь утихомирить восторг жены. — Лучше подумаем, что можно продать,

— Найдем, мой дорогой. Не волнуйся. Сейчас определим. — Жена начала снова перебирать вещи. — Это нам, а это продать.

— Сколько, интересно, можно выручить за это? — невольно вырвалось у меня.

Мы подсчитали, получилась солидная сумма.

— Анисья, только смотри, осторожней… — предупредил я, в глубине души уверенный, что жена справится со всем и без моего предупреждения.

— Нет, какой он молодец, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни. Вот счастье нам привалило. Что ни говори, а бог на свете есть… — причитала жена.

Наша жизнь изменилась. Все другие интересы отодвинулись на второй план. Мы жили вновь воспоминаниями о брате. Никогда жена не интересовалась детством и юностью Зори. Да и вообще мы раньше его не вспоминали. А сейчас я рассказывал обо всем, что помнил. Правда, в моей подаче Зоря выглядел смышленым, бойким пареньком. Я страшился рассказывать о теневых сторонах биографии брата. Жена слушала с восхищением.

А письма продолжали приходить. Вот что он писал в следующем послании:

«Очень обрадовался новой весточке. Словно выиграл крупную сумму в тотализатор. Теперь ваши письма мы будем хранить перед образом святой девы Марии. Извини, что долго не отвечал. Я болел. Сейчас, слава богу, встаю, прогуливаюсь по саду — в вилле душно. Набираюсь сил. Зимой думаю обкатать новую машину, а затем поеду куда-нибудь в горы, так рекомендуют врачи. Надо спасать легкие. Моя супруга решила сделать вам приятное — кое-что на днях послала посылкой. Скажи Марине, что я не стеснен в средствах и с радостью могу поделиться с вами. Ведь даже в писании сказано — помогай ближнему. А мы — самые близкие родственники.

Мне предстоит поездка в Европу. Наша фирма участвует в выставке, и я назначен представителем. Буду очень близко от вас. Боже мой, как мне хотелось бы повидаться! Святая дева Мария, помоги мне в этом. Пишу с трудом. Устал. Напишите, где вы все работаете, как проводите время, где отдыхаете».

Марина, как всегда, внимательно прочитала письмо.

— Ну вот, я же говорила. Опять ни слова о своем прошлом. Оттягивает. Значит, чего-то боится.

— Марина, ты несешь вздор, — оборвал я. — Ведь человек был тяжело болен, дай ему прийти в себя,