Ошибка "2012". Джокер

Здесь, похоже, ситуация складывалась принци- шально иная.

— А чего их тереть-то, милай, — поднял голову 5омж, и его интонации вдруг показались Оксане смутно знакомыми. — Чёрного кобеля не отмоешь юбела. Все одно в машине у тебя будет темно, как i жопе у мавра. Не ведаешь, милый, куда рулишь...

— Что? — Рулевой страшно выругался и схва­тил бомжа за ватник на груди. — А ну, козёл, живо в пахоту! Ты, пидер, гребень, парашник, ложкомой- ник, дятел, сука, грёбаный чушок...[3]

Оксана, даром что была в форме, даже не вспом­нила о присутствии рядом своего прямого начальст­ва Ну забывала она в таких случаях спрашивать раз­решения — ругайте, наказывайте, подошла и с ходу вмазала носком туфли-лодочки водителю по ноге. Чуть пониже икры, аккурат в нервный узел. Тут же приласкала ладонью в почку, двинула коленом в бед­ро и от всей души, с каким-то зверским наслажде­нием засадила кулаком в печень. И кто говорит, буд­то женщина неспособна отправить мужчину в аут по причине невозможности нанести достаточно силь­ный удар, тот просто не стоял никогда под подобным ударом. «Правильный пацан» охнул, захрипел, ёкнул внутренними органами и, забыв про бомжа, начал укладываться на землю.

Однако упасть ему не дали. Сильные руки (на сей раз — мужские) схватили за воротник, и гром­кий голос рявкнул:

— Фамилия?

Это вмешался в происходившее подполковник Забелин. Тоже не постеснявшийся ни формы, ни присутствия подчинённой.

— Сучков мне фамилия, — всхлипнул рулевой, — а ему, — он указал па стоявшего столбом пасса­жира, — Засухин. Дяденька... — умоляюще посмот­рел он на Забелина. — Тётенька... — Это уже отно­силось к Баренцевой. — Простите! Отпустите! Я к братану на свиданку еду, весь на нервяке, вот и не совладал с натурой, не сдюжил, каюсь... Простите, дяденька, ошибка вышла...

Да, прав был классик: битие определяет созна- ' ние. А если при этом присутствует ещё и василько­вый цвет, воспитательный процесс поднимается на небывалую высоту. Наивному Макаренко и не сни­лось...

— Документы! — велел Забелин. Взял, посмотрел с неохотой вернул. — Так, значит, говоришь, к брату^ На свиданку?

И Оксана начала понимать, отчего его так кроткс слушался встреченный давеча вепрь.

— Так точно,, дяденька, к брату, - часто закивал рулевой. — К молочному.™ к Федьке... Он теперь на расконвое, за хорошее поведение. Дяденька, отпус-

гм, мы детдомовские, с Припяти. Без папы-мамы росли. Недоедали. Недопивали...

Он сиротски всхлипнул, дёрнул головой, а буду­чи отпущен с миром — поковылял к машине, дер­жась за печень и подволакивая ногу, но со всей воз­можной скоростью. Вот они с пассажиром забились в салон, хлопнули дверцы, вгрызлись в дорогу ко­лёса...

— Клоуны, — посмотрел им вслед Забелин, каш­лянул и повернулся к бомжу: — Ну что, цел? Жить будешь?

«Мама дорогая, — мысленно ахнула Оксана Это был он! Тот самый бомж, что лет пять назад одарил сё книгой Краева про Беловодье. — Господи, как он сюда-то попал? Или... или он всегда тут и жил, а „попала" как раз таки я?.>

— Да что мне станется, — усмехнулся тот, почё­сывая скулу. — А вот за державу обидно. Ездють тут всякие, хватают за грудя, оскорбляют честных граж­дан уголовными словами... А ведь сами-то уботе и не видят ни зги...[4] — Тут он солнечно улыбнулся Ва- ренповой. — А тебе, желанная, за заботу да за учас­тие низкий поклон.

Что-то в его манере было от скомороха Ни за что не разберёшь, где дурачится, где всерьёз говорит.

— Тебе вообще-то куда? — спросил Забелин и глянул на часы. — А то можем и подвезти...

Оксана поняла, что эти двое были знакомы. И знакомы хорошо.

— Спасибо, мне недалече... — начал потихоньку пятиться бомж. - Ты сам-то не забудь смотри: скоро грянет. Так что не стой под стрелой...

— Кто это, товарищ подполковник? — подходя к «Ниве», самым невинным тоном спросила Варенцо­ва. — Весьма колоритная личность!

— Колоритная, да ещё какая... — Забелин выта­щил ключи и принялся ковырять упрямый замок. — Это наша достопримечательность, странник Никита, местный блажешшй. — «Нива» наконец открылась, и Забелин запустил мотор. — Ходит себе потихонь­ку, да и ладно. Мужик не вредный... А погодка-то и впрямь к дождю! Не зря с утра парило...

Оксана поняла, что подполковник недоговари­вал. Может, это была ещё одна загадка,--с которой ей предстояло разобраться самой.

— А кто он вообще-то? — тактично надавила она. — Документы у него какие-нибудь есть? Может, он немецкий шпион? Или английский?

— Да нет, он скорее из Моссада, - рассмеялся Забелин. — Если серьёзно, то он вроде бы бывший партизан, то ли тяжело раненный, то ли контужен­ный... Теперь вот и лечит, и заклинает, и предска­зывает судьбу. Здорово, кстати, предсказывает. Сам я, впрочем, не сталкивался...

«Ну точно темнит, — решила Оксана. — Или, мо­жет, у меня форма допуска не та?»

«Нива» между тем вырулила с парковки, мино­вала асфальт и покатила но фейдеру. Оксана поми­мо воли снова залюбовалась на могучие ели.

— «Нет безобразья в природе...» — глядя в ок­но, тихо процитировала она Некрасова и добави­ла: — Кроме человека... Ого! Николай Ильич, вот это да!..