Осенний мост

Теперь, когда самураи-изменники увидели Горо, они принялись уворачиваться от летящих камней. Впрочем, камни все равно были на пользу, поскольку мешали им заниматься двумя госпожами. Но как им только в голову пришло выступить против князя Гэндзи? Кими, еще будучи маленькой девочкой, вместе с прочей деревенской ребятней видела знаменитую битву. Сотни мушкетеров окружили их и выпустили в них много сотен пуль — эти пули до сих пор во множестве валяются среди руин Мусиндо. И никто не попал в князя Гэндзи. Ну еще бы! Как может пуля попасть в князя, знающего будущее? Его просто не будет там, куда она прилетит.

При обычных обстоятельствах Кими никогда бы не посмела возражать самураям, и уж тем более кидаться в них камнями. Но тут было совсем другое дело. Она помогала князю Гэндзи. Князь Гэндзи всегда побеждал. Он видел будущее, и потому никто никогда не мог его победить. Несомненно, он предвидел это предательство, и уже принял меры к тому, чтобы сокрушить предателей. Он может прибыть в любой момент во главе отряда своих знаменитых кавалеристов, под развевающимися знаменами; копья с длинными наконечниками будут сверкать на солнце, а верные самураи — выкрикивать его имя как боевой клич. Вот здорово будет!

Конечно же, князь Гэндзи может одержать верх и совершенно другим образом, как-нибудь так, как она, Кими, не в состоянии и вообразить. Как там оно говорится? Старики в деревне всегда повторяют это высказывание, когда хотят выглядеть умными. А, да!

Князь Гэндзи говорит: «Предвидение всегда исполняется непредвиденным образом».

Старики утверждают, будто слыхали это от него самого, после битвы, когда его немногочисленный отряд разгромил большой отряд Липкого Глаза. Интересно, это правда? В отличие от большинства односельчан, Кими и вправду видела князя Гэндзи вблизи, и слыхала, как он говорит. Правда, это был всего лишь случайный, ненароком подслушанный ею разговор — ничего такого особенного. Но этот опыт позволил ей до некоторой степени постичь характер князя. Кими полагала, что он, скорее всего, улыбнулся тогда и сказал что-нибудь забавное, а не столь высокомудрое, как ему приписывают здешние старики.

— Целься вон в того, который держится за бок, — велела Кими.

— Кими, — сказал Горо.

— Горо, — сказала Кими.

— Кими, — сказал он и кинул камень.

— Перестаньте скакать, как придурки! — рявкнул Таро. — Беритесь за луки! Эй, ты — застрели того идиота с камнями. И отродье. А ты убей чужеземную женщину. — Он зарубил бы Эмилию сам, если бы рана в боку не сделала это невозможным. — И постарайся не попасть по ошибке в госпожу Ханако.

— Господин! — откликнулись двое его людей, вытащили стрелы из колчанов, натянули луки и изготовились стрелять.

Дворец «Тихий журавль», Эдо.

Когда Чарльз Смит подъехал ко дворцу, у ворот его ожидали несколько самураев. Смит был верхом, поскольку Гэндзи пригласил его на утреннюю прогулку. Когда он спешился, самураи низко поклонились ему. Один из них, не выпрямляясь, взял поводья и произнес что-то по-японски: как предположил Смит, заверил, что за лошадью гостя присмотрят со всем тщанием.

— Спасибо, — сказал Смит и поклонился в ответ. Он не так уж много знал об Японии и японцах, но считал, что вежливость поймут всегда и везде, даже если не поймут слов. Боковые ворота распахнулись, и самураи снова поклонились; их старший жестом показал Смиту, чтобы тот проходил первым. Главные ворота открывались лишь при приезде и отъезде князя Гэндзи, либо тогда, когда его посещали знатные господа. Смит на это не обижался. Древние культуры склонны к жесткому следованию традициям. Когда большая часть этих традиций отменяется или отмирает, культура тоже неизбежно гибнет.