Осенний лис

Тот не ответил, молча наблюдая, как девушка в зеленом выдирает из глазницы убитого свою стрелу. Вытащила, вытерла и сунула в сумку. Зрелище было не из приятных. Хагг нахмурился. Зерги. Это имя ничего ему не говорило. Но вот белая стрела в глазу...

Она сказала Золтану о многом.

Девушка меж тем обернулась к ним.

— Может быть хоть кто-то объяснит мне, что здесь происходит?

Жуга кивнул и медленно направился в корчму. Остальные двинулись следом.

* * *

Народ возле корчмы не расходился, опасаясь пропустить что-то интересное, но и внутрь заходить никто не спешил. Дважды приходила городская стража, и дважды Золтан выходил к ним улаживать дела. Тела убитых унесли.

Отмывши кровь, Яльмар первым делом потребовал пива и чего-нибудь съестного.

— Мне надо подкрепиться, — заявил он. — Хег знает, что еще может случиться нынешней ночью. Эй, вы, там! Плачу вдвойне!

Слуги забегали как ошпаренные.

Жуга сидел мрачнее тучи, изредка прихлебывая пиво и украдкой поглядывая на обеих девушек. Зерги и Линора сидели по разные стороны стола, изредка бросая друг на дружку оценивающие взгляды. Гора забот, и без того огромная, пополнилась еще одним кирпичиком, и здесь не могли помочь ни магия, ни меч. Травник вздохнул и повернулся к Золтану.

— Что теперь?

— Нам нельзя здесь оставаться, — ответил тот. — Он выследил нас.

Жуга покачал головой.

— Нам от него не убежать, пока не снимем с Зерги ожерелье, — сказал он.

— Зерги? — Золтан поднял бровь. — При чем тут Зерги?

— Я сказал «Зерги»? — опешил травник. — Черт... Оговорился. Ну конечно же, с Линоры, — он оглянулся на них. По счастью, говорили они тихо, и девушки, всецело поглощенные своими мыслями, ничего не услышали. Яльмар откровенно насыщался, и потому был глух и нем, как жареная рыба. — Надо же! — Жуга потер ладонью лоб и криво усмехнулся. — И впрямь, свихнешься тут... Поверишь ли, впервые я вот так... попал.

— Обычная история. Знаешь, как говорят об этом на востоке? «Нет двух одинаковых ковров, нет двух одинаковых женщин». С каждой все бывает по-другому. Ты не об этом сейчас думай — есть вещи поважнее.

— Да, конечно. Так, о чем бишь я... — Он помолчал, собираясь с мыслями, и после паузы продолжил: — Браслеты с ожерельем — это метка. Без магии, но... черт, как бы это объяснить... Он посылает зов, а ожерелье для него — как зеркало. Пока мы их не снимем, он всегда будет знать, где мы.

— Угу. — Золтан нахмурился. — А снять не получается? Хм... А нельзя нам выследить, откуда он посылает этот зов?

— Навряд ли... Скажи-ка ты мне лучше вот чего: сколько народу он успел убить так, как ты давеча рассказывал?

— Пятерых. А для чего тебе?

— Да так, подумалось вдруг: что, если одного убитого ему хватает в аккурат на одну такую вот «личину»?

— Шайтан! — Золтан вскинулся. — Об этом я не подумал. Тогда, выходит, у него еще три попытки... Хотя, может, ты и не прав. Но если прав, тогда он не придет сегодня ночью: два первых трупа обнаружили недели две тому назад, сам видишь, сколько времени прошло с тех пор. А остальных убили позже. Гораздо позже.

— Думаешь, время для него что-то значит?

Хагг пожал плечами:

— Что мы знаем о нем?

Травник промолчал. Хагг встал и пристегнул к поясу свой меч.

— Значит так, — сказал он. — Ждите здесь, а я попробую проверить кое-что. Возможно, нам понадобится маг... и еще кое-кто.

— Маг? — вскинулся варяг. — Что ты плетешь! Зачем нам маг? Жуга и сам — ворлок, похлеще других. Не, нам маг не нужен. Зачем нам маг?

Золтан обернулся с порога корчмы.

— Жуга — не маг, — ответил он и, помолчав, добавил: — Он — барака.

Дверь за ним закрылась.

* * *

«Меч!»

Хриз тянется привычной серебристой полосой, и гибкое, почти невидимое в профиль лезвие меча сначала с шумом, а затем беззвучно рассекает воздух...

«Топор!»

Меч тяжелеет в острие, витая рукоять, вбирая серебро клинка, растет в руке, становится массивной и ухватистой, и вот, возникший за какую-то долю мгновения, топор с размаху ударяет в стену, сотрясая корчму...

«Копье!»

Рукоять превращается в древко, обоюдоострый наконечник искрится на вершине, молниеносный выпад пронзает невидимого врага...

«Посох!»

Копье становится тоньше и короче, на тупом его конце прорастает второй такой же наконечник. Зигзаги, выпады, удары сливаются в сплошную круговерть...

«Клинки!»

Прямая трещина вдруг рассекает черное копье, бежит по древку, разрастается и ширится, блестит металлом. Еще мгновение — и две кривые сабли плетут вокруг смертоносную паутину...

И лис танцует на клинке.

До пояса раздетый и лоснящийся от пота, травник в одиночестве отплясывал в комнате наверху свой дикий танец. Разогретые мышцы приятно зудели, меч подчинялся с небывалой легкостью, изменяясь с такой быстротой, что глаз не мог уследить за ним. Казалось, что клинок живет собственной жизнью.

В какой-то мере так оно и было.

Жуга стиснул зубы и вновь атаковал незримого врага. Не помогло. Отчаянье и ярость не хотели уходить. Усталость от разминки не смогла прогнать тревогу. Однако — помогла собраться с мыслями.

Барака...

Что такое барака?