Осенний лис

— Незачем просить прощенья: это я дура, всех запутала — и себя, и тебя тоже... А все оказалось не так. Я все еще люблю его.

— Как мне вернуть тебя?

— Заколдуй меня, — предложила та. Серые глаза смотрели прямо и серьезно, почти просительно. — Приворожи. Ведь ты можешь.

Тот помотал головой:

— Это будет нечестно.

— Зато просто и легко. Ты же знаешь мое имя. Или, все таки, нет?

— Знаю, — Жуга кивнул и улыбнулся грустно. — Знаю, Алина. Чтобы вернуть человека, всегда надо знать его истинное имя.

Зерги прищурилась в лукавой усмешке.

— Ты ошибся всего на одну букву.

— Да? Неужели? — Жуга склонил голову набок и придвинулся поближе. — Сказать, на какую, или не надо?

— Ну и хитрила же ты! — Зерги рассмеялась и замахнулась рукой в притворном гневе. Жуга поймал кулак на полпути, и оба, сцепившись, с хохотом и визгом покатились вниз по склону — небо и земля закружили в безумной карусели — и остановились только возле самой воды; сели, отряхиваясь и отплевываясь, продирая залепленные снегом глаза.

— Дурило гороховое! — буркнула Зерги, выскребая из-за шиворота мокрый снег.

— Ну так, с кем поведешься...

— Ну тебя! Смех один с тобой...

— Хорошо, хоть не слезы, — он вздохнул и улыбнулся. — Грустная у нас с тобой вышла история. С несчастливым концом.

— Только в сказке все хорошо кончается. В жизни веселого мало. Каждый ребенок, едва родился, а уже плачет. Хоть бы один засмеялся... — Зерги придвинулась ближе, взъерошила рукой его рыжие волосы. Холодные пальцы тронули шрам на виске. Жуга молчал, глядя девушке в глаза. — Глупый, глупый маленький лисенок... — Она улыбнулась. — Что тебя тянет? Куда ты идешь? Что за мечты тебя влекут?

— Если б я знал это сам... Да и нет у меня никаких мечтов... мечтей... мечт... тьфу ты, черт! — Вконец запутавшись, он рассмеялся и взял ее руку. Прижался щекой к ладони и умолк.

Зерги задумалась, вспоминая что-то, и вдруг встрепенулась.

— Что?

— Да так... Вспомнилось одно старинное присловье. Подумалось вдруг — а ну, как тебе пригодится.

— Какое присловье? — Жуга насторожился.

Зерги улыбнулась и прочла:

Четыре есть зверя и времени года
У каждого место свое и порода —
Волков встретишь к помощи,
Псину — к беде,
Медведь спросит строго и плату возьмет,
А лисы помогут, да все не тебе.

— Как-как? «Помогут, да все — не тебе?» — Он задумчиво потер подбородок. — Интересно... хоть и не совсем понятно. Скажи, там было сказано еще что-нибудь?

Зерги пожала плечами.

— Может, и было, да я не помню.

Взгляды их встретились, и оба как-то сразу умолкли.

— Береги себя, — как-то неловко сказала Зерги.

— Мы увидимся снова? — спросил, помолчав, Жуга.

— Кто знает? — ответила та и тихо повторила. — Кто знает...

Жуга ничего не сказал.

Они стояли мокрые, в снегу, стояли и смотрели друг на друга.

А ветер пел высоко вверху свою вечную песню.

Они стояли и смотрели.

А ветер пел высоко вверху.

Они стояли.

А ветер пел.

Они...

...и ветер.

Оправа: ГОВОРЯЩИЙ 6

На сей раз медведь молчал довольно долго.

«Это тоже стихи?» — спросил он наконец.

— Какие?

«Про меня и про других.»

— Да.

«Нам, сухопутным, рыбу не понять, и плавать поверху на деревянных досках тоже дело глупое. Хотя откуда вам быть умными? А пиво ваше доводилось мне пробовать. Горчит, но вкусно; пахнет хмелем и приятно животу. А женщина... Гм... Трудно разобраться. И почему-то мне немного больно. Ах-р!!! Ну конечно же — боль! Вот, вот чему сродни вся ваша дружба. Да. Это я понимаю. А тебе? Тебе разве не было больно?»

— Издеваешься? Конечно, было.

«Так почему ж ты не бросил это все?»

— Легко тебе говорить! — Травник уселся поудобнее. — Что ты знаешь о любви? У вас, зверей все просто — вы ищете себе пару только если настает такое время, гон. А после — да гори оно огнем! — своих детей сожрать готовы.

«Не говори мне про огонь!»

— Хорошо, не буду. Но сам посуди, разве я не прав?

«А разве вы порой не убиваете своих детей?»

Жуга промолчал. Затем заговорил, медленно, нехотя.

— Я пробовал забыть. Я был в отчаянии. Хотел начать жить заново. Не вышло. Это что-то сильнее меня.

«Не надо злиться. Просто я хочу понять, зачем ты все это делаешь. Когда ты сам поймешь себя, вопросы станут не нужны.»

Травник поднял взгляд на зверя.

— А может, я тоже один из вас? Такое может быть?

Медведь покачал головой:

«В тебе нет волчьей прямоты, зла псов и жадности медведя.»

— А как насчет лисиц?

ВРАГ МОЕГО ВРАГА

Всю ночь, весь день, и всю вторую ночь мела метель, вздымая юбками в прощальной кутерьме лежалый серый снег, кружилась буйным вихрем, провожая зиму-госпожу своей последней пляской, и лишь к утру на третий день угомонилась наконец.

В густом лесу царила тишь.