– Попридержи язык, Хагг. – Дверь за упавшим шкафом заскрипела, и двараг протиснулся в комнату. Битое стекло захрустело под тяжёлым гномьим башмаком. – Я прикрывал тылы.
Золтан посерьёзнел и повернулся к Жуге.
– С чего ты решил, что двойников было только пять?
– Он сам сказал.
В разговоре возникла неловкая пауза.
– Ну что ж… Пошли тогда, что ли, – подытожил Яльмар.
– Нет, погодите! – донеслось сверху.
Все задрали головы. Бривеллиус, путаясь в халате и теряя шлёпанцы, торопливо спускался по лестнице.
– Вы не можете так просто уйти! Вы мне полдома разнесли, сломали двери, шкаф, разбили мой хрустальный шар, убили человека… и вообще, что вы себе позволяете? Я жалобу на вас подам! Что я скажу бургомистру? Вторая катастрофа за неделю! Меня лишат патента! Вы… вы…
Маг потерял дар речи и только беззвучно разевал рот, как выброшенная на берег рыба. Яльмар устало посмотрел на Золтана: пристукнуть старикашку? Тот помотал головой, и викинг со вздохом достал кошель.
– Сколько я тебе должен?
Чучело «крокодилы» оборвалось и с грохотом рухнуло.
Над портовой гаванью светило солнце. С криками метались чайки, скользили над водой, охотясь за объедками, взмывали вверх, выписывая петли, снова опускались. Свежий утренний бриз гнал лёгкую волну, спешил наполнить паруса. Похожий на драккар, только с палубой, варяжский кнорр с крутыми, крепко сбитыми бортами, выгнутым носом и единственной мачтой готовился выйти в море.
Яльмар заглянул в большой бочонок и вытряс в кружки последние капли. Отставил его в сторонку.
– Бьярни! Унеси в трюм, – кивнул он одному из своих людей и повернулся к друзьям. – Ну что, по полной напоследок?
– Давай. – Жуга кивнул и принял кружку.
– За что пьём? – поинтересовался Золтан.
– Как насчёт того, чтоб встретиться опять? – предложила Зерги. Линора неодобрительно поджала губы, но промолчала.
– Неплохо, – одобрил Яльмар. – Только чтобы не так, как в этот раз.
– Ты же любишь приключения, – усмехнулся Золтан.
– Очень много хорошо – тоже плохо, – рассудительно заметил викинг.
Все рассмеялись. Кружки сдвинулись. Опустели.
– Пора, – сказал варяг. – Отчаливай!
Линора, Золтан и Жуга спрыгнули на пирс. Сходни убрали. Вёсла опустились на воду, кнорр отвалил от причала и сначала медленно, затем всё быстрее стал выгребать на середину гавани. Невысокая фигурка в зелёном и коричневом помахала им рукой с кормы, золото браслета засверкало в солнечных лучах. Жуга помахал в ответ, поправил меч за спиной и вздохнул.
– Явится ещё раз – глаза выцарапаю, – процедила сквозь зубы Линора.
– Ли, перестань. – Жуга нахмурился. – Опять перебираешь старые обиды!
Девушка отвернулась.
– Её ты, наверное, никогда не забудешь, – сдавленно сказала она. Повернулась к травнику. – Ты меня хоть немного-то любишь?
– О господи… – Травник закатил глаза. – Ну сколько можно говорить! Конечно да.
– Я тебе, наверное, теперь никогда не поверю.
– Ну, вот… Ну что мне делать с ней? – Жуга растерянно взглянул на Золтана.
– Привыкни, – усмехнулся тот. – Или заведи другой ковёр.
– Ковёр? – Линора прищурилась, почуяв подвох. – Какой ещё ковёр? При чём тут ковёр? А, Жуга? Ну, при чём тут ковёр?
– Я потом объясню, – уклончиво ответил тот. – Хм. А я думал, вы расстались мирно. Зря, выходит, думал. Зачем тогда подарила ей браслет?
Линора замялась. Покосилась на запястье, где золотом отблёскивал второй. По просьбе Хагга Орге вставил заново в оправу все жемчужины, отполировал и перебрал замки, оставив одни застёжки.
– Я это… – запинаясь и кусая губы, проговорила она. – Ну, в общем… я подумала – что, если Охотник был не один?
Жуга так и сел, где стоял. Золтан развёл руками.
– Вот и пойми их, этих женщин, – сказал он и медленно двинулся к берегу.
Жуга нахмурился, припоминая.
– Золтан! – крикнул он.
Тот обернулся.
– Что?
– Твоя жена… Она сказала, ты сменил вывеску корчмы.
– Ну.
– Как она теперь зовётся?
– «Пляшущий Лис», – ответил тот.
И улыбнулся.
Оправа:
Говорящий
11
Жуга кивнул в ответ. Солнце садилось, близилась ночь, пора было подумать о ночлеге. Травник, однако, не спешил уходить.
– Неделя прошла.
Медведь помолчал.
– Остальное тебе ни к чему. – Жуга поднял взгляд. В сгущающихся сумерках медведь казался бесформенной тёмной глыбой. – А вот что ты мне скажешь?
Жуга кивнул и вынул короб.
– Ещё лепёшки есть, – сказал он.
Некоторое время слышалось чавканье, сопение и удовлетворённое урчание хозяина лета. Затем всё умолкло.
Стемнело полностью. На небе загорались звёзды. Травник потёр зудящее запястье. Камень на браслете матово мерцал.
– Странное чувство, – нарушил молчание Жуга. – Ты ничего толком не сказал, а мне кажется, ещё немного, и я сам пойму, что происходит.
– Почему?