Осенний Лис

– Я слишком хорошо стал им владеть. Так хорошо, что уже приходится сторожить себя от него. Прощай, Хозяйка. И прости, если что.

Сказавши это, травник встал и вышел, не оглядываясь. Входная дверь корчмы чуть слышно проскрипела, и воцарилась тишина.

Некоторое время Агата смотрела на лежащий на столе меч, затем вздохнула и отвернулась.

– Тебе не кажется, что это уже слишком? – произнесла она.

Застиранная, неопределённого цвета занавеска в угловой нише колыхнулась, и в кухне появился Золтан.

– Может, ты и права, – задумчиво сказал он, потирая небритый подбородок. – А может, и нет. В таких делах нельзя сказать наверняка. Нет, но каков! Чтобы самому оставить Ксиал… Двараги такого не упомнят. Знаешь, Марта, с каждым разом я всё меньше понимаю, что он собой представляет.

– Он человек?

– Кто знает…

Женщина молчала, теребя висящее на плече полотенце.

– Мне кажется, он устал, – сказала она. – Опять поссорился с девушкой?

– Да. Они поругались из-за этой Зерги. Страшно поругались.

– Глупая девочка. Нашла время ревновать. Было бы из-за чего. – Агата помолчала. – А та, вторая… Это Белая Стрела?

– Зерги? Да.

– Думаешь, это она? Наёмный убийца, ночной кошмар трёх городов – вот эта девчонка?

– Я не знаю. – Золтан пожал плечами. – Даже если так, что с того? Ничего. Просто разрешилась ещё одна загадка. Я попробую потом поговорить с варягом, кажется, он к ней неравнодушен.

– Думаешь, он не знает?

Золтан промолчал.

– Золтан… А может, хватит такой жизни? Давай уедем. Купим дом в деревне. Ты же сам хотел.

– Не сейчас, Марта. Потом. Вот закончу с этим делом…

– Ты всегда так говоришь! Вот и сейчас послал парня на верную смерть.

– Не упрекай меня – его никто не заставлял. Этот парень крепче гнома. Он дважды выбирался из таких передряг, что другой давно бы отбросил копыта. А о скольких его похождениях мне ещё не известно! Знаю наверняка, что Охотнику не поздоровится – Жуга, похоже, оборвал подвеску с браслета.

– Как думаешь, он вернётся?

– Попробуй угадай три имени цыгана! – хмыкнул Золтан. – А впрочем… – Он вынул из кармана менку. – Если упадёт орлом – погибнет, решкой – выживет. Ну, что, бросаем?

Хозяйка не ответила, и Хагг прищёлкнул пальцами. Монетка с еле слышным звоном закружилась в воздухе, упала на ребро, покатилась по полу, нырнула в щель меж разошедшихся досок и пропала.

Агата и Золтан переглянулись.

– Вот и ответ, – сказал негромко Хагг. Встал и сгрёб со стола меч. – Пойду предупрежу варяга.

* * *

Тихие шаги шуршали по брусчатке мостовой, чуть слышным эхом отражались от корявых стен. Здесь не горели фонари, да в этом не было нужды – бледная голубизна светлеющего неба с успехом заменила ровный полукруг луны. Восток занялся розовым, но здесь, средь узких ущелий городских проулков был не виден горизонт. Мелко и нудно накрапывал дождик. Было холодно.

Травник шёл по городу. Кругом были трущобы: покосившиеся дома с прогнившими крышами и выбитыми окнами, угрюмые дыры подворотен, неровные пятна краснокирпичной кладки под обрушившейся штукатуркой, редкие раздолбанные фонари… В мощённой камнем мостовой зияли чёрные проплешины земли. Воняло гнилью и мочой. Над головой скрипел сорванный ставень.

«Уйду, – с непонятным исступлением подумал Жуга. – Останусь жив, уйду из города, чего бы это мне ни стоило».

Браслет жёг руку. Камень матово мерцал в рассветном полумраке. Похоже, травник не ошибся, оборвав трилистник: стоило закрыть глаза, и в темноте сразу возникала стёжка серебристого сияния – узел уверенно вёл его средь лабиринта улиц к выбранной цели. Впрочем, это ещё предстояло проверить.

Неощутимая путеводная нить обрывалась меж двух домов. Узкий переулок уводил его к слепым задним стенам незнакомого квартала – он плохо знал город. Помедлив, травник решительно свернул туда, и вскоре перед ним замаячила обшарпанная дверь чёрного хода. Дом был покинут – из мебели только лестница и остатки дымохода, всюду груды мусора. Стены запятнали плесень и паутина. Заколоченные окна выходили на другую улицу, смутно пробуждая знакомые и почему-то не очень приятные воспоминания. Жуга закрыл за собою дверь и помедлил, привыкая к царившему внутри полумраку. Комната была пуста.

– Лонд! – громко позвал Жуга. Ответа не последовало. – Лонд, я знаю, что ты здесь! Не прячься. Покажись.

Серая фигура в проёме выбитой двери возникла словно тень. Ни скрипа, ни шороха. Узкое длинное лицо Охотника казалось белым пятном на фоне темноты. Из-под полы плаща выглядывали ножны.

– Я без оружия. – Жуга показал Охотнику открытые ладони. – Я пришёл говорить.

Охотник молча, не мигая, смотрел на травника. В глазах его была усталость. Страшная, почти нечеловеческая усталость.

– Я не хочу говорить, – сказал он наконец.

Жуга вздохнул. Взъерошил волосы рукой.

– Я хочу, – медленно, с расстановкой сказал он, – чтобы ты оставил Ли в покое. Отныне и навсегда. Твой наниматель мёртв. К чему тебе её смерть? Скажи, я хочу понять.

На лице Охотника возникло подобие кривой и совсем не весёлой улыбки.