Осенний Лис

Здесь было тихо. Шум не доходил на нижний уровень, где помещались камеры и склады, лишь в отдалении размеренно и нудно капала вода.

Травник поднял голову.

– Зачем ты приходишь?

Рагнур пожал плечами.

– Ты сохранил мне жизнь, Лис. В какой-то мере я твой должник. И потом, мне кажется, тебе здесь одному не очень весело.

Жуга усмехнулся:

– Да уж, весёлого мало.

– Можно я закурю?

– Не надо, – поморщился тот. – Мне и так недолго осталось, с моей дыхалкой да в вашей пещере.

– Ну извини.

– Да ладно.

– Я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Думаю, нет. Вот разве эту штуку снять.

Гном лишь вздохнул.

– На нём заклятие короля, – последовал ответ.

Жуга закутался в одеяло, просунул пальцы за ошейник. Подвигал головой. Серое кольцо смыкалось без замка и шва – гномы в совершенстве владели магией металлов. Скользкий, словно смазанный маслом, он почти не натирал кожу, но всё равно постоянно давил то на горло, то на загривок, в зависимости от того, спереди или сзади была цепь. «У всех одни способы, – подумалось Жуге, – что у людей, что у дварагов».

Миновала неделя с тех пор, как травник угодил в застенок. Браслет его забрали. Раз в день кто-нибудь из гномов (всякий раз другой) приносил еду. Двери в проёме не было – цепь, тонкая, но прочная, держала лучше всяческих замков. Конец её врастал в стену.

Часто заходил Бертольд – ему разрешали ходить где хочет. Говорить с ним было особо не о чем. Иногда появлялся Рагнур. Вот и сейчас он сидел подле травника, задумчиво глядя вниз на травникову ногу.

– Чего ты там увидел?

– У тебя в коленке серебро. Осколок застрял.

– Наконечник от стрелы, – кивнул Жуга. – Верней, кусок от наконечника. Если бы не он…

Двараг помедлил.

– Хочешь, я его достану?

У травника перехватило дыхание.

– А ты… можешь?

Рагнур фыркнул:

– Плёвое дело! Какой тангар с металлом не управится? Придётся, правда, потерпеть, и после не сразу заживёт. Но тебе всё равно спешить некуда. Так как? Вытаскивать, нет?

– Тащи!

– Согни колено.

Некоторое время гном осматривал и щупал ногу травника, определяя положение осколка, затем вынул кресало и затеплил в плошке огонёк. Полузакрыв глаза, долго молчал, держа над пламенем раскрытую ладонь. Повернулся к Жуге. Узловатые пальцы легли на колено, и травник стиснул зубы.

– Тяну, – предупредил Рагнур. – Идёт… идёт…

– М-мм!..

– Не дёргайся! Придержать ногу?

– Н-нет, не надо… Уй!..

– Терпи.

– Долго ещё?!

– Сейчас… – пробормотал Рагнур. – Сейчас…

Рука дварага поднялась, дрожа и напрягаясь. Кожа на сгибе колена лопнула, закапала кровь. В открывшейся ране показался медленно ползущий четрёхгранный серебрящийся осколок чуть меньше фаланги пальца; ещё мгновение – и он, звякнув, упал на каменный пол.

– Уф! – Жуга со вздохом облегчения откинулся к стене, зашарил в поисках тряпицы. – Из тебя получился бы великий целитель! – Он оторвал полоску от одеяла и перевязал колено. Рагнур помог затянуть узел. Подобрал осколок.

– Возьми.

– Сделай милость, выброси его.

Жуга помолчал. Глотнул воды из чашки. Покосился на колено и вздохнул.

– Рагнур…

Тот поднял взгляд.

– Давно хочу спросить… Что за историю упоминал Лаутир про своего отца?

– Ах, это… – Гном кивнул на цепь. – Лаутир наполовину человек, сын Лаурина и Симильды. Лаурин был славным королём, и королевство наше процветало, но для полного счастья ему не хватало супруги. И вот однажды до него дошли вести о смертной по имени Симильда, славившейся умом и красотой. То была долгая история, но Лаурин сумел завоевать её сердце. Но через семь лет брат девушки проведал, где она, и вознамерился вернуть её. Два рыцаря пошли с ним – Теодорик и Гильдебранд. Заросли цветов на склонах гор указали им путь, и рыцари вызвали Лаурина на бой. Король принял вызов. Он победил и кнехтов, и Теодорика, и других, но Гильдебранд сумел разгадать секрет Государя. Волшебный пояс Лаурина был сорван, а король побеждён.

Тогда Лаурин пригласил их погостить, проведать счастливо живущую Симильду и заключить мир с тангарами, но рыцарь Витек затеял драку за праздничным столом. Другие рыцари бросились на подмогу, завязался бой, и тангары потерпели поражение. Симильду увёл её брат, а Лаурина взяли в плен.

Во дворце, посадив гнома на ошейник, рыцари заставляли его плясать на бочке на потеху публике, и лишь спустя много дней и ночей Лаурин тайком пробрался к очагу, пережёг поводок и сбежал. Он вернулся и увёл свой народ на север, где основал новое царство. На сей раз уже без цветов на склонах гор.

Рагнур умолк.

– Вот, значит, как… – пробормотал Жуга, поглаживая колено. – Спасибо, хоть плясать не заставили… А сын его, стало быть, решил отомстить, помогая османам?

– Откуда ты знаешь?! – вскинулся гном.

– Что знаю? Что вы торгуете с турками? – усмехнулся травник. – Чего уж проще… Ты сам сказал, что вы обучали людей своим ремёслам. А где у нас лучшие оружейники? В Дамаске. На складах у вас – ни свинины, ни вина. И табак ты куришь турецкий. Да и меч…

Жуга осёкся и умолк.

– Что – меч? – Рагнур вскочил, сжимая кулаки. Голос его сорвался на визг. – Что ты знаешь про Хануд?!

– Хануд? – переспросил, помедлив, травник. – Какой Хануд?