Читаем Осажденная крепость полностью

— Это то? А я уже хотел послать за тобой! — встретил Хунцзяня отец. — Второй месяц дома не показываешься. Распустил я вас — совсем забыли о приличиях! Жена, вторую сноху в ее положении вот каким снадобьем не мешало бы попользовать: коробочку бобового сыра положить в кипяток, добавить соевого соуса с кунжутным маслом и принимать два раза в день, лучше всего вместе с едой. Эта смесь будет увлажнять оболочку плода, и роды облегчатся. И старшей снохе это не повредит. Покажи-ка им этот рецепт! Нет, подожди! Послушай, что я хочу сказать Хунцзяню. Сын, тебе скоро тридцать, должен бы сам соображать, что к чему, и таким отставшим от века старикам, как я, вроде бы не пристало вмешиваться в твои дела. Но ведь если родители не учат сына, этим начинают заниматься другие, а нам от этого один позор! Мать, я правильно говорю? Так вот, сегодня утром звонила твоя теща, жаловалась, что ты где-то таскаешься, путаешься с женщинами… Не возражай, я сам не дурак, понимаю, что она прибавляет, — тут старик сделал рукой жест, как бы закрывая сыну рот, — но ты наверняка вел себя неосторожно и дал ей повод для подозрений. В твои годы давно пора было обзавестись семьей и жить себе спокойно. Здесь есть и моя вина, я слишком тебе попустительствовал, но теперь я сам займусь твоими делами. Переезжай-ка к нам — и от пересудов избавишься, и мне будет легче смотреть за тобой. Домашняя еда скуднее, но молодому человеку это даже полезно, а то изнежится, никакого проку от него не будет.

Хунцзянь почувствовал себя задетым; множество оправдательных слов готово было сорваться с языка, но он сказал только:

— Я и сам хотел завтра переехать. У госпожи Чжоу явное расстройство нервов — она все время что-то выдумывает… Так противно!

— Ты неправ! Даже если она что-то преувеличивает, ты должен понимать, что это от доброго сердца, что она старшая. Вы же, молодые… — после этих слов господин Фан оставил пустое место, показывая тем самым, что не существует достаточно сильных эпитетов для характеристики нынешних отвратительных, невоспитанных молодых людей.

Видя, что сын переменился в лице и готов вступить с отцом в препирательства, госпожа Фан решительно перевела разговор:

— А какова из себя эта Су? Если она тебе действительно нравится, мы с отцом сделаем все, как ты хочешь.

Хунцзянь покраснел:

— Я с ней давно уже не встречаюсь!

Его смущение не укрылось от родителей, которые многозначительно переглянулись. Фан Дуньчжай понимающе усмехнулся:

— Небось повздорили? Это между молодыми бывает часто, от таких ссор чувство только прочнее становится. Оба давно раскаялись, но не желают в этом признаваться, гордо не замечают друг друга — так, что ли? Тут самое время вмешаться посреднику. Ты не хочешь сознаться в своей ошибке — что ж, старый отец может написать за тебя дипломатическое письмо. Она наверняка посчитается с моим возрастом.

Гнев отца снести было бы легче, чем его юмор, настолько тяжеловесный, что мог бы и крепостную стену обрушить, и Хунцзянь поторопился ответить:

— Она уже обручилась с другим.

Отец и мать снова посмотрели один на другого.

— Значит, ты, как теперь выражаются, потерпел неудачу в любви? Но из-за этого не стоит слишком расстраиваться. На свете столько красивых девушек. — Дуньчжай говорил это, уже простив в душе сыну его грехи и жалея его, обманутого женщиной.

Хунцзяню стало совсем неловко. Конечно, он «потерпел неудачу в любви» — в устах отца выражение это звучало особенно непривычно, — но при чем тут Су Вэньвань? Выраженное ему сочувствие явно не к месту. Это все равно что класть лекарство не на рану, а рядом, где вовсе не болит. Может, рассказать им о Тан? Но ведь они не в состоянии понять его. Чего доброго, отец напишет вместо него письмо с предложением ей руки и сердца своего сына — на него это похоже! Хунцзянь пробормотал что-то невнятное и показал отцу телеграмму.

Как он и ожидал, история с госпожой Чжоу была сразу же забыта. Отец сказал, что вот это действительно занятие, достойное человека, учившегося в Европе, — не то что корпеть в банке. Пинчэн, конечно, место захолустное, но семье Фан очень полезно иметь своего человека в неоккупированных районах.

— Ты сможешь установить связи и рассказать, кому нужно, обо всем, что я делал после захвата нашего городка японцами. — Фан Дуньчжай помолчал немного и добавил: — Из своей зарплаты третью часть будешь пересылать мне. Я могу обойтись и без этих денег, но нужно воспитывать в тебе чувство ответственности по отношению к родителям. Твои младшие братья тоже участвуют в общих расходах.

За ужином родители уже явно были на стороне сына, начали говорить о мелочности и нетерпимости госпожи Чжоу. Во всем-де видно ее желание поскорее избавиться от Хунцзяня. «Торгаши всегда остаются торгашами. Они решили, что наша семья утратила влияние — и вот, пожалуйста. А мы вовсе не цепляемся за родство с такими корыстными выскочками». Было решено, что Хунцзянь этой же ночью соберет свои вещи, а назавтра мать съездит навестить больную госпожу Чжоу, извинится за сына и увезет его пожитки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги