Читаем Осажденная крепость полностью

Госпожа Фан, обиженная тем, что сын с женой не поклонились ей, не подарила новой невестке украшений. Проводив их до дверей, она вернулась в спальню и начала жаловаться на них мужу. Тот ответил:

— Конечно, Сунь Жоуцзя не очень-то вежлива, но ее трудно винить — нынешние девицы, что в студентках побывали, все такие дикие. Наверное, и в семье не внушали ей правил достойного поведения. Я мало что знаю о ее родителях…

— Я в муках рожала сына, а он женился и даже головы передо мной не хочет склонить. Положим, Сунь Жоуцзя не учили вежливости. Но сын-то должен был ей объяснить, как себя вести! Чем больше я об этом думаю, тем обиднее становится!

— Не сердись, вот сын вернется, я сделаю ему внушение. Хунцзянь действительно глуп. Я думаю, он будет бояться жены. Но она, кажется, женщина толковая — когда я объяснил, почему ей лучше не работать, она кивнула головой.

Выйдя из дома, Жоуцзя тут же заворчала:

— Совсем новое платье испортили! Еще неизвестно, отстирается ли. Никогда не видела такого невоспитанного мальчишки!

— Мне он тоже опротивел, — подхватил Хунцзянь. — Хорошо, что мы не будем жить вместе. Я догадываюсь, что этот обед не доставил тебе большого удовольствия. Но знаешь, что я вспомнил? По обычаю, ты вроде бы должна была дать денег ребятам и прислуге.

— Почему же ты мне не сказал? — топнула ногой Жоуцзя. — У нас дома ничего такого не водилось, в университете меня этим премудростям тоже не учили. Какая тоска! Да, невелико счастье быть невесткой в вашем доме!

— Да ты не беспокойся, я куплю что-нибудь и пошлю от твоего имени.

— Делай как знаешь, но и подлаживаться к твоим родичам я не собираюсь. Особенно неприятны невестки, но и отец твой говорил странные вещи: он, кажется, не против, чтобы я, окончившая вуз, жила в вашей семье на положении бесплатной прислуги! Больно многого захотел.

— Да не предлагал он тебе ничего подобного! — вступился за отца Хунцзянь. — Он только советовал тебе не работать.

— А разве я против? Кому не хочется сидеть дома, ничего не делая? Только скажи мне, сколько ты зарабатываешь в месяц? Или тебя ждет большое наследство? Сам не знает, где будет работать, а еще берется рассуждать.

— Это совсем другой вопрос! — возмутился Фан. — Но в словах отца есть доля истины.

— Хоть ты и учился за границей, в голове у тебя такое же допотопное старье, как у отца.

— Уж ты, конечно, понимаешь, что старье, а что нет! Если бы и ты поучилась за границей, знала бы, что отцовская точка зрения именно сейчас очень распространена на Западе. Вот в Германии утверждают, что женщине нужны три «K» — Kirche, Küche, Kinder[145].

— Болтай, что тебе вздумается, я и слушать-то не желаю. Скажу лишь одно — не подозревала я до сего дня, какой ты примерный сын и как прислушиваешься к отцовским наставлениям!

Эта перебранка не обострилась лишь потому, что у спорящих не было поля боя — они не могли ни пойти к Суням, ни вернуться к Фанам, а ругаться на улице было и вовсе неловко. Так что в отсутствии собственной крыши над головой может быть и свой плюс.

Родители новобрачных познакомились, обменялись визитами вежливости, но в душе одни презирали других. Фаны были недовольны плохим воспитанием Суней, те обвиняли Фанов в заскорузлости, и обе семьи считали новоиспеченных родственников недостаточно богатыми. Однажды, наслушавшись всяческих сетований жены на Суней, Дунь-вэн ощутил прилив вдохновения, и в дневнике его появилась такая запись: «Только сейчас я понял, почему родственникам молодоженов желают быть «как Цинь и Цзинь». Эти два царства древности часто были связаны брачными узами правителей, но столь же часто между ними шли войны. Теперь же, когда раздоры между родственниками — явление совсем обычное, сравнение их с Цинь и Цзинь особенно уместно». Старик пришел в восторг от собственного остроумия и жалел лишь, что не может послать эту страничку из дневника своему новому свату, господину Суню.

Хунцзяню и Жоуцзя тоже перепадало немало обид, которые они вымещали друг на друге. Хунцзянь обнаружил, что хотя из-за жены приходится страдать, однако лучше уж страдать, но жену все-таки иметь — есть на ком сорвать злость. Причем именно супруга особенно удобна для этой цели: на родителей и братьев не закричишь, друзья могут порвать отношения, прислуга объявить забастовку, ну а развод — дело хлопотное, так что жене приходится вмещать в себя столько же обид, сколько ветров вмещали кожаные мешки гомеровского Эола. Жоуцзя, со своей стороны, тоже сообразила, что с мужем можно церемониться меньше, чем с отцом и матерью. Но она была тоньше, чем муж, и, когда тот гневался, она замолкала. Они как будто тянули в разные стороны одну веревку: когда натяжение становилось чрезмерным, Жоуцзя делала несколько шагов навстречу мужу, и веревка провисала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги