Оружейный барон

— Коля, как же я рада тебя видеть! — улыбается мачеха. — Мы с отцом так переживали за тебя…

Замечаю странность: её губы играют улыбку, а уголки глаз даже не шевелятся. Тут всего два варианта: либо лицо этой милфы обколото ботоксом, либо улыбка фальшивая. А жизнь меня научила: думай о людях худшее, и никогда не разочаруешься.

— Дорогая, прошу к столу, — батя подводит супругу к ближайшему стулу и отодвигает его, чтобы она могла сесть.

— Утро сегодня просто замечательное! — мачеха потягивается и будто специально показывает мне край груди, что торчит из-под платья.

Отец в это время идёт к другому концу стола и ничего не замечает. Анжелика либо тоже не обращает внимания, либо делает вид.

Кузнец, мать твою! Ты куда меня закинул? Я, конечно, понимаю, что инцест — дело семейное, но бл*дь… это перебор.

— Марина не смогла присоединиться к завтраку по понятным причинам, — отец садится. — Можно начинать!

Из дверей выходят пять мужчин с графинами и четыре девушки — одна из них Розалия. Служаки встают позади нас: каждая за своим человеком. Мужики выстраиваются в ряд и продолжают держать графины с жидкостью разных цветов.

Последним выходит полный старичок лет шестидесяти. Если мужчины одеты в строгие фраки, а служанки в наряды горничных, то пузатик носит поварской колпак и белый костюм.

— Что у нас сегодня, Мартин? — отец обращается к повару. — Чем порадуешь? Чем удивишь?

— Ваше Благородие, наш коллектив передаёт искренние пожелания скорейшего выздоровления вашему сыну Николаю, — замечаю на его лице хорошо скрываемое отвращение. — По случаю его возвращения мы подготовили особые блюда.

Он начинает с напитков, затем переходит к первым блюдам…

Перечисляет и перечисляет… сколько можно?! Я уже жрать хочу! Так бы и схватил куриную ножку, да засунул в рот. И не факт, что в свой… Задолбал этот усатый молочник!

Анжела сидит с умным лицом, отец наслаждается красивыми называниями блюд, о которых я даже не слышал. А вот Елена смотрит куда-то вдаль.

Какая-то она странная женщина… Моя бандитская чуйка подсказывает, что Елену стоит опасаться. Слишком многое она пытается скрыть, и слишком странно себя ведёт.

И к чему было это недвусмысленное потягивание? А?

Ловлю себя на мысли, что в моей крови бушуют гормоны, и есть шанс, что я вижу то, что хочу видеть. Точнее, то, что хочет видеть моё либидо.

Вопросов больше, чем ответов…

Но это неважно, ведь у меня на уме сейчас лишь одно: когда мы уже начнём жрать?!

* * *

Рубрика «Интересные факты».

Розалия выбросила всё… кроме одной маленькой вещички. Хотя оценка размера — дело субъективное. Тридцать сантиметров — это много или мало? Если бы Розалии задали этот вопрос, то её ответ удивил бы многих. Особенно мужскую часть аудитории.

Шеф-повар Мартин славится умением готовить изысканные блюда и скручивать забористые косяки. Но из-за строгих законов он вынужден скрывать некоторые из своих талантов. Например, в Российской Империи запрещено готовить суп из недоношенных младенцев, чего не скажешь об Африкано-Азиатском Содружестве — там у власти находятся истинные гурманы.

Глава 14 Вот и поговорили

Мартин, наконец-то, заканчивает перечислять блюда, отец хвалит его и просит поднести блюдо с названием «кровавый праздник». Служанка, лет тридцати, стоящая рядом с батей, доходит до центра стола и берёт нечто, напоминающее салат из всех видов мяса и колбас.

Теперь мне понятно, как всё устроено.

— Розалия, — негромко начинаю я, — подай, пожалуйста, вон ту курочку.

Девушка берёт поднос и начинает накладывать в мою тарелку. Когда у меня оказывается сразу пять куриных ножек, Розалия ставит блюдо на место и заходит за спину.

Причём все процедуры служанки проделывают молча, никаких тебе «Ваше Благородие». Видимо, за столом действует какой-то особый этикет. К скольким вещам мне ещё придётся привыкнуть?

Наши тарелки быстро заполняются едой, мужчины во фраках подливают компоты и соки, начинается пир… точнее, обычный завтрак в доме Алферовых.

— Замечательно Мартин, как и всегда! — восхваляет повара отец. — Можешь быть свободен.

— Рад, что смог порадовать, Ваше Благородие, — старик кланяется и скрывается за дверью кухни.

— Коля, твой отец сказал, что у тебя проблемы с памятью. Совсем ничего не помнишь? — интересуется Елена.

— Мало что, и отрывками, — стараюсь не говорить с набитым ртом.

— И ты не хочешь, чтобы я помогла тебе с её восстановлением? Почему же?