Орлы над пропастью

Легат находился в передней секции палатки-претория, унаследованной от покойного Флакка. Он сидел за столом, заваленным свитками, отчетами квесторов легионов о многочисленных хозяйственных делах армии. Назвав пароль, префект был пропущен охраной и вошел внутрь. Фимбрия немедленно отложил отчеты и вопросительно взглянул на префекта.

Север, не заставив себя долго ждать, отсалютовал легату и сказал:

— Адрамиттион сохраняет верность царю.

Фимбрия, казалось, совсем не огорчился, вновь взял со стола одну из вощеных табличек и вернулся к чтению. Не глядя на Севера, поинтересовался:

— Они закрыли перед тобой ворота?

— Нет, Орк бы их побрал, они устроили засаду. И я в нее угодил. Большие потери.

Легат снова посмотрел на префекта, но на этот раз между его бровями пролегла глубокая складка.

— Продолжай.

Север подробно изложил все обстоятельства дела, ни полсловом, правда, не упомянув о своих ощущениях и столкновении с загадочным типом. Конечно, весь отряд стал свидетелем странного поведения командира в городе, а уж то, что произошло в лагере и вовсе лежало за гранью обыденного. Подумать только, является какой-то хрен с горы и спокойно так начинает убивать вооруженных людей голыми руками.

Бурос, успевший увидеть и оценить несколько больше, чем Гиртий, согласился с Севером, что взбудораженные солдатские умы на пользу общему делу не пойдут и лучше всего инцидент замять. Правда, требуется объяснить гибель опциона. Почему он вообще вернулся? Солдаты, отправленные вместе с ним для усиления дозора, рассказали: Секст спохватился, что не захватил шлем и побежал за ним, предвидя нападение варваров. Вот же, судьба... Знать бы, кто из богов так рассудил — убить одного, чтобы спасти другого. А еще интереснее — зачем?

Разведчик, человек бывалый, легко заболтал солдат, рассказав им пару баек про буйнопомешанных. Подивились, конечно, повздыхали по опциону, имя его трижды произнесли. На войне и не такое бывает.

"А вот еще случай был..."

— Проклятье, — легат с досады ударил кулаком по столу, отчего несколько свитков упали на земляной пол, — ты не врешь? Может, сам их спровоцировал? Говорил дерзко, скажем. Дипломатия, Север, тонкая штука.

— Спокойно я говорил. У кого мне учиться этой дипломатии? Кто покажет пример? Ты? Хорошо брать без боя города, когда за твоей спиной стоят два легиона. А у меня кто за спиной? Шесть десятков солдат.

— У Дидия мог бы поучиться, у Сертория, наконец. Ты же служил в Испании, воевал в Союзническую...

— Воевал... рубил головы. Серторий не давал мне подобных поручений. Зачем ему для таких дел мальчишка трибун, когда у него есть он сам, умный Квинт Серторий? Да, если ты надеялся, что Адрамиттион к твоим ногам ляжет, то в таком случае я не справился. В тылу у нас город, верный Митридату. Пошли меня на стены, буду рубить головы. Наверное, так будет правильнее.

— Рубить головы и без тебя есть кому! — рыкнул Фимбрия, — а в щекотливых делах на кого мне положиться? Может, Сергия надо было послать, а? Вот уж кого и на порог бы не пустили. Вифинцам у меня вообще нет веры никакой. Продажные, как все подлые греки.

Север промолчал.

— Ты говоришь, город в тылу... Да больше, видел ведь карту. Города у Геллеспонта не перейдут на нашу сторону. Надеются, что флот их выручит, в случае чего, — произнес Фимбрия, — а у нас флота нет. Ни у нас, ни у Суллы. Поэтому они все такие смелые. Не считать же флотом то скопище дырявых лоханок, на которых мы переправлялись в Азию.

Легат надолго задумался, мрачно глядя на масляную лампу, отбрасывающую на ткани палатки причудливые тени. Север ждал. Потом не выдержал:

— Какие будут приказания?

— Иди пока, отдыхай, — сказал легат уже спокойным тоном, — готовимся ко второму штурму. Пока никуда не посылаю, будешь при мне.

Фимбрия вновь посмотрел на Севера:

— У меня сейчас уже вон, — он взмахнул папирусом, — больше тридцати тысяч таких, кто может мечом махать. Одним больше, одним меньше. И ты мечом махать умеешь, лучше многих, знаю, видел. Но ты для меня другим ценен. Надеюсь, еще себя проявишь и в бою, но в других делах — особенно. Иди, префект.

Север отсалютовал, повернулся и вышел.

Через двенадцать дней, не дожидаясь полной готовности всех строящихся осадных машин, Фимбрия начал очередной этап подготовки к штурму. Со всех сторон к стенам поползли "черепахи" — деревянные навесы, укрывающие людей. Всего их насчитывалось не менее четырех десятков и большая часть нацелилась на юго-восточную часть стены, возле главных городских ворот Пергама — Южных. Там, где понтийцы столь успешно развалили первый таран.

Эти "черепахи" были значительно меньше тарана, что весьма удивило царя, наблюдавшего с террасы Нижней Агоры, расположенной в южной части города. Нижняя Агора располагалась значительно выше крепостных стен, и наблюдать отсюда за лагерем римлян и контрукреплениями, которыми Фимбрия окружил Пергам, было довольно удобно. Правда, отсюда не видно, что происходит непосредственно под стенами.