Орли, сын Орлика

– Только в одном, мадам: я родился не в Швеции и не во Франции, а в далекой Украйне, причем от рождения являюсь гетманычем Григорием Орликом, сыном гетмана в изгнании Пилипа Орлика и его жены Ганны Орлик. К величайшему сожалению, мои благородные родители давно пребывают в лучшем мире… – Он грустно вздохнул.

– Гетманыч?.. Гетман?.. Украйна?.. Так вы принадлежите к той странной казацкой нации, о которой мой учитель месье Вольтер[46] написал целую книгу?

– Да, мадам, так и есть. – Григорий глубоко поклонился. – А сведения для «Истории жизни Карла ХII» Вольтеру передал не кто иной, как ваш покорный слуга. Причем приблизительно в тот самый период, когда имел честь познакомиться с вами… и оказать ту самую небольшую услугу, за которую и была подарена роза.

– А как же быть со шведским капитаном Густавом Бартелем?

– Но ведь и вы звались тогда Жанной-Антуанеттой Пуассон, а не маркизой де Помпадур!

Сказав это, Григорий поклонился вновь.

– Я получила титул почти восемь лет тому назад, а значит, не вводила вас в заблуждение относительно своего имени ни тогда, ни сейчас.

– Знаю, ваша светлость, знаю. Как и то, что в периоды между Жанной-Антуанеттой Пуассон и маркизой де Помпадур вы назывались мадам д’Этиоль.

– Женщины иногда выходят замуж, наблюдается за нашим полом такая слабость, – с самым серьезным видом ответила маркиза. – Но женщине брать фамилию мужа естественно. Вместе с тем вы, шевалье, именно притворяетесь – то шведским гвардейцем, то французским дворянином…

– Простите, но титул графа де Лазиски милостиво даровал мне его королевское величество Луи XV за участие в реставрации его благородного тестя Станислава Лещинского, так что здесь все законно.

– А как же быть со шведским гвардейцем?..

– Его королевское величество Карл XII зачислил меня в свою гвардию фенрихом еще тридцать семь лет назад[47]… так что ко времени встречи с вами я как раз успел дослужиться до капитана.

– А имя, имя?! Густав Бартель – что это за птичка такая?

– Когда на тебя охотятся, словно на птицу… или же как на хищного зверя, лучше назваться выдуманным именем, нежели погибнуть от кинжала подосланного убийцы, либо сгнить живьем в темных сырых казематах, либо замерзнуть в далеких северных снегах.

– Так на вас охотились уже в те года?

– Да.

– И кто же именно, интересно узнать?

– Казаки не имеют врага более лютого, чем московский царь. Или же – тамошняя царица.

– Вы сказали, «московский»?..

– Современные французы называют этого монарха «российским императором», я же называю так, как привыкли называть все мы – казаки.

Маркиза окинула Григория удивленным взглядом и проворчала себе под нос:

– Хм-м-м… Прав Вольтер, называя вас странной нацией.

Григорий растерянно пожал плечами: дескать, чему же здесь удивляться?

– Ну хорошо, хорошо, предположим, вы сами не считаете это таким уж необыкновенным. В конце концов это ваше личное дело.

Григорию понравилось, что маркиза отвечает не только на его слова, но также на невысказанные вслух мысли: бесспорно, это добрый знак!

– Но из ваших объяснений, любезный граф, вытекает, что россиян с их императрицей вы ненавидите больше, чем меня! Это в самом деле так?

– Почему я должен ненавидеть вас, любезная госпожа маркиза, если пришел к вам за спасением?! – изумился гость.

– Ах, оставьте, пожалуйста! – она скривила лицо в пренебрежительной улыбке. – При том, что вы с женой до сих пор не предали друг друга, тяжело ожидать какого-то иного отношения к фаворитке его королевского величества Луи XV! Ведь эта проклятая Гризетка[48] только то и делает, что во всякое время развращает монарха, подкладывая под августейшую особу все новых и новых любовниц в прославленном на всю Францию домике «Олений парк»! Разве не об этом думают скучные сторонники морали, такие как вот вы с графиней ле Брюн де Дентевиль?

– Ни я, ни моя любимая жена ни в коем случае не осуждаем вашу светлость.

– В самом деле?

– В самом деле.

Их взгляды скрестились. Неизвестно, что увидела в глубине светло-карих глаз визитера маркиза, но после продолжительной паузы она сказала:

– Что ж, граф, предположим, я готова поверить вам. Предположим, вы в самом деле не осуждаете поведение королевской фаворитки…

– Пред-по-ло-жим?.. – по слогам выговорил Григорий. – Итак, ваша светлость одновременно допускает, что я все же могу быть лицедеем и нарочно вводить вас в заблуждение?

Произошла новая дуэль взглядов, после которой маркиза де Помпадур утомленно вздохнула:

– Хорошо, я почти полностью поверила в вашу искренность, шевалье Бартель… простите – любезный мой граф! Простите вновь, я еще не привыкла окончательно к вашему настоящему имени и титулу, что стало для меня странной новостью.

– Ничего-ничего, это ерунда, – поторопился успокоить ее Григорий. При этом подумал: «Если маркиза позволяет себе подобные шутки, это тоже хорошо: вероятно, мадам не гневается, более того – находится в немного игривом расположении духа».

– А теперь перейдем к делу.

– Был бы очень признателен за это, ваша светлость!