Орхидея съела их всех

Ровно на середине единственного на острове шоссе расположилось селение Крейхаус, оно лежит, будто в гнезде, в прекрасной бухте, где голубая вода сверкает ослепительно ярко и старый пирс, сложенный из камней, выставлен в море, будто локоть великана, который остановился поболтать с соседом, да никак не хочет уходить. Малые острова выглядывают из воды, словно выступы чьего-то хребта. Согласно информации на стенде, установленном у пирса, каждый из этих выглядывающих из воды бугорков, на полном серьезе, имеет собственное имя: Плоский остров, Кроличий остров, Козий остров и Бесполезный остров. В Крейхаусе есть магазин (по воскресеньям не работает), сельский клуб, отель и винокурня. Здесь очаровательно, но нужно ехать дальше.

– Пап, ну почему мы не можем тут задержаться? – спрашивает Холли.

– Нет, правда, – поддерживает ее Бриония. – Давайте здесь хотя бы пообедаем?

– Я думаю, нам лучше поспешить. Флёр говорила, в доме есть продукты.

– Да, но представления Флёр о продуктах могут быть немного…

– Но тебе ведь, наверное, любопытно увидеть дом?

– В общем-то, да.

– Кстати, а где Флёр?

– На каких-то безумных духовных исканиях на Внешних Гебридах.

– Мам, а мы сами сейчас разве не на Внешних Гебридах?

– Джура – это Внутренние Гебриды, – объясняет Джеймс.

А Эш ничего не говорит, потому что спит.

Когда все расходятся, Флёр, Скай и Ина усаживаются перед камином, в котором горит торф. Идти обратно пешком Скай и Флёр не в состоянии, а машины у Ины нет. Она каким-то образом ухитряется выживать на этом бескрайнем и безмагазинном острове, имея в своем распоряжении только велосипед и автобус. Скай парит ноги в соленой воде. Флёр накинула на плечи одеяло. По вечерам здесь холодно даже в июле. Ина наливает каждой по рюмочке виски.

– Вообще-то я приехала из-за книги, – говорит Флёр. – И из-за стручков.

– Из-за книги?

– Той, которую вы отдали мне после похорон.

– А, книга Олеандры, ее экземпляр “Курса чудес”. Теперь все понятно, хотя и странно, что вы узнали про ретрит…

– Нет, это книга с чистыми страницами.

– Что?

– Это не “Курс чудес”, там ничего не написано.

– Можно мне взглянуть?

– Книга осталась в отеле. Надо было взять с собой, но я подумала, что…

– Мы найдем кого-нибудь, кто сможет нас туда отвезти завтра, когда ретрит будет окончен. Возьмем книгу и посмотрим. Вы совершенно уверены, что в ней пустые страницы?

– Да.

Бриония фантазирует или однажды она действительно приезжала сюда с родителями? Никто толком не знает, каким образом дом на Джуре оказался собственностью их семьи, а Флёр считает, что это как-то связано с Пророком. В те времена дом наверняка выглядел совсем иначе. На протяжении многих лет его за бешеные деньги сдавали туристам. Но внешне он и сегодня не соответствует своей сути: эдакое гиперреалистичное отображение точки зрения лондонца на то, каким образом человек, отправляющийся сюда в путешествие, представляет себе образцовый охотничий домик. Идея охотничьего домика воплощена здесь весьма игриво и, если Брионии позволят сказать начистоту, даже с долей столичного глумления, местами отдающего дурным вкусом. Но стоит ли углубляться в подобные рассуждения? В конце концов, кому есть дело до того, что под гербарными экземплярами, висящими на стене в гостиной, названия написаны по-французски и сами они произрастают в Южной Франции, а вовсе не в Шотландии? И точно так же всем плевать на то, что мальчик, оседлавший козу, на картине в белой спальне – родом совсем не из того века, страны и социального круга (не говоря уж о семье), к которым принадлежат девочки в коротких носочках на фотографиях в тяжелых рамах, развешенных по стенам в столовой? Смех да и только, как сказала бы бабуля. И теперь Бриония – ну, они с Джеймсом, или все-таки лучше пускай это будет только она одна – владеет третьей частью этого смешного домика.

– Тебя не смущают все эти их разговоры про Бога?

– Да, есть немного. А тебя?

– Ага.

– Олеандра никогда не ввязывала в свои дела Бога. Про эго говорила, да. Но про Бога – нет. Но их слова так созвучны тому, что говорила она, – даже удивительно, как она обходилась без упоминания Бога.

– Может, у нее Бог просто проходил под каким-то другим именем?

– Возможно…

– Вот, например, они ведь очень много говорили про “Вселенную”, да? А в чем разница между Вселенной и Богом?

– Да, по сути, ни в чем.

– Я все размышляю над той историей про птиц, которую она рассказывала.

– Что за история про птиц? А, та, из “Ригведы”[40]?

– Две прекрасные птицы живут на дереве…

– Она подчеркивала, что они живут на одном и том же дереве…

– Одна поедает плоды наслаждения и боли…

– А другая просто наблюдает.

– Да. Мне нравится эта история.

– Мне тоже.

– Правда, я предпочла бы быть той, которая ест всю эту дрянь.

– Я – тоже. Хотя…

– Что?

– Может, предполагается, что ты должен быть обеими птицами одновременно? Ну, что это как бы эго и сознание вместе?

– Ну да, может быть. Ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.