Орхидея съела их всех

Впрочем, достаточно взглянуть на магазин бренда, чтобы понять, стоит с ним иметь дело или нет. И зачем тебе “Файнэншл Таймс” с его отчетами о том, какие бренды сейчас востребованы, если можно самой зайти в “Селфриджес” и увидеть все своими глазами. Это – одна из причин, по которой Беатрикс рассчитала в прошлом году своего брокера и занялась биржевой торговлей онлайн. Этот парень не знал, если говорить современным языком, ни хрена. У Беатрикс многолетний опыт и познания в области моды и косметики, и ее научная закалка здесь тоже кстати. Но все-таки обход магазинов – любимый этап в принятии решений относительно инвестирования. Беатрикс обожает запахи “Селфриджес”: кожа, гардения, тончайшая пудра. В дешевых магазинах всегда толпятся люди, неважно – хорошо у этих брендов идут дела или нет. Но каким из дорогих есть сегодня, чем похвастать? Это чувствуется сразу, с порога. Есть ли у них новинки? Есть ли эксклюзивные коллекции? Выглядят ли их сотрудники довольными жизнью и готовы ли во что бы то ни стало угодить клиенту? А самой Беатрикс (или хотя бы той Беатрикс, какой она была в двадцать пять лет) захотелось бы заполучить то, что они предлагают? Или…

– О боже, я хочу всё!

– Ну что ты, деточка!

Призывать Брионию к благоразумию уже бессмысленно. Она сорвалась с цепи и носится среди расставленных на стойках сумочек, подобно торнадо, облетающему восточное побережье США. Ее действия предсказуемы лишь процентов на семьдесят, так что выбор может оказаться совершенно неожиданным – даже для нее самой. В итоге Бриония стоит и разглядывает косметички. Ну кому придет в голову покупать косметичку престижной марки, когда весь смысл покупки этих дорогих товаров – в том, чтобы мелькать с ними на людях? Нет, ну правда, зачем нужны такие дорогие косметички? С другой стороны, зачем Бриония в те редкие случаи, когда ее оставляют дома одну, натягивает на себя вечернее платье и самые дорогие туфли и пьет в одиночестве шампанское? На людях сфера ее интересов ограничивается ПОКАЗАМИ, КУРСОВЫМИ, ДОМОМ и ДЕТЬМИ. А инвесторы зарабатывают деньги на том, чем люди занимаются наедине с собой.

Клем вертит в руках большую коричневую “Алексу” из мягкой кожи буйвола. Модель из разряда “увеличенный размер”. Она прикладывает “Алексу” к себе, затем вешает на плечо. Такая ей пошла бы, очень похоже на сумку преподавателя или ученого. В нее можно, наверное, уместить ноутбук и книги. Эти новые модели хотя бы не увешаны цепями и бессмысленными украшениями и побрякушками, как несколько сезонов назад. Клем снова повесила “Алексу” на плечо и выглядит с большой коричневой сумкой весьма элегантно. Она бросает взгляд на Беатрикс и Брионию и, убедившись, что они не смотрят, слегка выпячивает губы, вертясь перед зеркалом. Беатрикс приходит к выводу, что в двадцать пять она купила бы себе такую сумку. Стала бы копить на нее. А сейчас? Сейчас она, конечно же, ходит с “Эрмес Келли”, которую купила в 1956 году. Ну нет, разумеется, не с той самой, та в итоге развалилась под грузом бумажных салфеток, книжек в мягкой обложке, мятных леденцов и помады “Герлен”. А эту кто-то не стал носить и в итоге продал на аукционе всего за три тысячи фунтов, даже чуть меньше.

Бриония протягивает кредитку, чтобы расплатиться за косметичку. Клем как будто потеряла интерес к “Алексе” и поглядывает на парфюмерный отдел. Беатрикс любит пообедать пораньше, а ее любимый ресторан расположен как раз над сумками. Она направляется к лестнице, и Бриония бросается за ней вслед, на ходу заталкивая карту обратно в кошелек и стараясь ничего не выронить из расстегнутой сумки. Она вечно ухитряется измять билеты на поезд, старые чеки и купоны на бесплатный кофе. А ведь могла бы выглядеть так элегантно с этим бумажным пакетом “Малберри”, перевязанным красивой серой лентой.

– Можно, я вас догоню через минутку? – спрашивает Клем. – Хотела там попробовать один запах.

– Попробовать запах? Ах, духи! Хорошо, деточка. Заказать тебе салат или чего-нибудь выпить?

– Я выберу сама, когда приду. Я только на минутку, честное слово.

Беатрикс засекает по часам, сколько времени потребуется официантке (с виду – испанке), чтобы их заметить, а потом – чтобы наконец подойти к ним и принять заказ. Времени, как всегда, требуется очень много. И все же повар здесь восхитительный, и, когда они приходили в прошлый раз, Беатрикс заказала блюдо под названием “кризисное мороженое”, чем весьма всех рассмешила. Еще один неприлично долгий отрезок времени проходит, прежде чем официантка наконец приносит меню.

– Я хочу всё, – с тяжелым вздохом произносит Бриония.

– Держи себя в руках, детка.

– Бабуль, ну что ты! Конечно же, я не…

Возвращается Клем, слегка запыхавшаяся. Бриония морщит нос.

– Что это?

– “Ангел” Тьери Мюглера.

– Господи, детка, он такой…

Бриония корчит недовольную физиономию:

– Ужасный.

– Я знаю, – говорит Клем с улыбкой и садится за стол. – У вас уже приняли заказ?

– Нет. И я еще…

– Но если ты знаешь, что он ужасный, тогда…?