Орфей спускается в ад

Свечерело.

Вэл один, видимо, собирается уходить.

За окном яростно пламенеет закат.

Большая, грузная женщина открывает дверь и останавливается на пороге, глядя прямо перед собой испуганными, словно ослепшими глазами.

Это Ви Толбет.

ВЭЛ(оборачиваясь). Здравствуйте, миссис Толбет.

ВИ. Что-то у меня с глазами. Ничего не вижу.

ВЭЛ(подходит к ней). Позвольте, помогу. Вам, наверно, било в лицо заходящее солнце, когда ехали сюда. (Ведет ее к креслу для примерки обуви у окна, справа.) Вот сюда, присядьте, пожалуйста.

ВИ. Спасибо… Большое спасибо.

ВЭЛ. Я вас не видел с тех пор, как вы привели меня сюда узнать насчет работы.

ВИ. Священник к вам еще не заходил? Отец Тукер? Я взяла с него слово обязательно побывать у вас. Я ему сказала, что вы у нас недавно и еще не приписаны ни к одному приходу. Мне бы хотелось, чтоб вы посещали нашу церковь.

ВЭЛ. Это… очень любезно с вашей стороны, миссис Толбет.

ВИ. Епископальную…

ВЭЛ. Да-да, конечно.

ВИ. Разверните, пожалуйста, эту картину.

ВЭЛ. Сейчас. (Срывает бумагу, которой обернута принесенная ею картина.)

ВИ. Вот она, наша церковь… Такой она рисуется в моем воображении. Вы знаете, Джейб и Лейди не ходят в церковь, и, мне кажется, эту картину следует повесить у Джейба, пусть смотрит. Быть может, глядя на нее, бедняга хоть перед смертью обратит свой взор к Иисусу.

Вэл ставит картину к стулу, справа от прилавка и, присев на корточки, долго и серьезно всматривается.

Ви нервно покашливает, встает, нагибается, чтобы взглянуть на свое творение, неуверенно садится опять.

Вэл тепло улыбается ей, снова смотрит на холст.

ВЭЛ(наконец). А это что нарисовано? Вот здесь?

ВИ. Это церковный шпиль.

ВЭЛ. А-аа!.. Разве он красный?

ВИ. Нет, но…

ВЭЛ. Почему же вы нарисовали его красным?

ВИ. Видите ли, я… (Нервный смешок, она возбуждена, как ребенок, и возбуждение ее все растет.) Просто он представился мне красным… Я рисую не то, что на самом деле, а то, что чувствую… Внешность обманчива, глазам доверять нельзя. Я рисую, когда мне привидится что-нибудь, когда меня посетят видения…

ВЭЛ. Да-да, привидится… видения… (Встает, кивает головой с подчеркнутой серьезностью.)

ВИ. Моя живопись основана на видениях, я художник-визионер.

ВЭЛ. Да?

ВИ(со скромной гордостью). Как раз за это меня так и хвалят в нью-орлеанских и мемфисских газетах. Мой стиль называют примитивным, основанным на видениях. Одна из моих работ выставлена в музее Одюбон-парка, и меня просили дать еще. Но я не могу писать по заказу: мне надо дождаться видений… Я не могу рисовать без видений… Я не могу жить без видений!

ВЭЛ. И всегда они у вас были?

ВИ. Нет, только с тех пор, как я появилась на свет… (Останавливается, сама пораженная нелепостью своего ответа.)

Оба внезапно смеются.

Поспешно продолжает, беспокойно вертясь на своем стуле и жестикулируя стиснутыми руками; большая грудь ее тяжело вздымается от какого-то странного возбуждения.

Я появилась на свет в сорочке. Это такая пленка, тонкая-тонкая, вроде вуали, она покрывала мне глаза. Это называется сорочкой. Если человек родится в сорочке, значит, его будут посещать видения, и они меня действительно посещали…

Останавливается, чтобы набрать дыхание.

Чуть меркнет свет.

Когда я была еще маленькой, умерла моя сестра, она прожила всего сутки после появления на свет. Пришлось крестить ее ночью, чтобы спасти ее душу.

ВЭЛ. У-гу… (Сидит напротив нее и внимательно слушает, улыбаясь.)

ВИ. Священник пришел в полночь. Закончив обряд, он дал мне чашу со святой водой и попросил вылить — только обязательно на землю. А я не послушалась. Мне было страшно выходить ночью из дому, когда рядом… когда рядом — смерть! И я потихоньку прошла в кухню и вылила святую воду в раковину. Грянул гром, раковина сразу почернела, стала черная-черная!..

ТОЛБЕТ(появляется на пороге). Киска?! Ты что здесь делаешь?

ВИ. Разговариваю.