Орфей и Ника

Вначале он увидел свечи. Их было немного, не больше десятка, зато все они казались огромными, почти в рост человека. Свечи стояли вдоль стен, освещая церковь. Впрочем, на храм Божий это никак не походило. Все казалось черным – стены, занавешенные тяжелой тканью, пол, покрытый чем-то похожим на затвердевшую смолу. Слева и справа от алтаря стояли два возвышения, напоминающие надгробия. Еще одно – поменьше и другой формы находилось почти в центре храма. Алтарь был почти не виден, но Сергей все-таки смог разглядеть большой знак, висевший над местом, где когда-то стоял престол – Звезда, почему-то золотая и перевернутая…

Вдоль стен, не двигаясь, застыли такие же невысокие косоглазые парни в черной форме. Еще один, но уже в странном широком халате, стоял слева от алтаря. А в самом центре… Там было особенно темно, Пустельга заметил лишь кресло, над которым слегка возвышалась черная тень.

– Заходите, Сергей Павлович. – Знакомый голос донесся именно оттуда, из густой тьмы. Говоривший не напрягался, но его было прекрасно слышно; эхо гулко отдавалось в высоких сводах.

Пустельга прошел ближе, остановившись у черного камня. Теперь он мог бы разглядеть его получше, но времени не было, час пробил…

– …Благодарю вас за хорошую работу. – Голос Агасфера звучал, как всегда, спокойно и доброжелательно. – Вы сделали даже больше, чем я мог рассчитывать. Во-первых, узнали о дхарских предках нашей подопечной, во-вторых, обратили внимание на весьма своеобразный саркофаг неподалеку отсюда. Первое нам может помочь, второе, благодаря вам, уже не сможет помешать. Вас не смущает эта обстановка, Сергей Павлович?

Врать Пустельге не хотелось:

– Смущает, товарищ Иванов. И даже очень.

– Меня, признаться, тоже. Люди вообще странные создания. Им не обойтись без подобной мишуры. Но даже мишура бывает полезна. Я позвал вас, Сергей Павлович, ожидая от вас некоторой помощи. Если все пойдет нормально, я надеюсь выполнить свои обещания. К утру вы забудете о болезни, зато вспомните самого себя. Не буду слишком обнадеживать, шансов у вас мало, но они все же есть.

Слова звучали успокаивающе, но Сергей уже ничему не верил. Притворяться не хотелось, да и не имело смысла.

– Товарищ Иванов, по-вашему, я переживу эту ночь?

– Не знаю. И никто не знает. Но если вы не о медицине, то опасности не вижу. Вы понравились Сталину тем, что хорошо поработали, а мне – что не стали доносить. Об остальном поговорим позже. Теперь вам придется подождать. Там есть кресло, располагайтесь поудобнее…

Казалось, Агасфер приглашает своего гостя к обеду. Могильное радушие Филина не успокоило, Сергей вдруг ощутил: Агасфер тоже волнуется, его спокойствие – напускное. Что-то настолько тревожило любителя темноты, что он даже на минуту открылся, забыв о самоконтроле.

Один из «черных» отделился от стены и, взяв Сергея за локоть, проводил к двери, темневшей справа от алтаря. Здесь тоже были заметны перемены:

вход завешен тяжелой драпировкой, внутри все прибрано, на полу горела свеча, а у противоположной стены стояло кресло. «Черный» – такой же узкоглазый и смуглый, как и все прочие, – кивнул и пропал, задернув полог. Сергей огляделся и присел, достав папиросы. Итак, он ничего не увидит. Может, и к лучшему, больше останется сил. Теперь уже совершенно ясно: медицина тут ни при чем, «псевдоним товарища Сталина» собирается прибегнуть к тому же, чему, по слухам, отдал дань царь Иван. Мелькнуло удивление: неужели Агасфер верит в подобную чертовщину? А если это совсем не чертовщина? Тогда что?

За драпировкой было тихо. Сергей представил, как там, в бывшем Божьем храме, застыли «черные» часовые, недвижно стоит странный тип в широком балахоне, замер в своем кресле всемогущий Филин… Ждут… Кто же будет первым?

И вот – шаги. Кто-то вошел в часовню и остановился, похоже, на том же месте, где и Сергей. Пустельга затаил дыхание.

– Добрый вечер, Юрий Петрович, – голос Агасфера был превосходно слышен и тут, за стеной, – рад вас видеть снова.

– А нас что, уже знакомили? – послышалось в ответ. Сергей узнал Орловского. Зэк, похоже, не был смущен ни местом, ни обстановкой.

– Совершенно верно. Надеюсь, весьма скоро вы сможете вспомнить это сами.

– С помощью этой ерунды? – Похоже, Сорок Третий подумал о том же, что и Пустельга. – У вас что, в Политбюро, спиритизмом увлекаются?

Сергей услыхал смех – искренний, без тени недоброжелательности и злости.

– Ну, сразу о политике! Вы не правы, Юрий Петрович. Вы, прежний, сразу сообразили бы, в чем суть. Вкратце поясню: в самой дикой мистике есть элементы разумного. Все это позволяет установить связь с силами, которые иногда очень нужны. Пусть вас не смущает форма. Впрочем, я надеюсь, что скоро мы побеседуем на равных. У вас неплохие шансы – где-то половина на половину. Если вам повезет, ничего страшного, доверимся советской медицине…

– А если не повезет? Прямо здесь пытать будете? Пустельга испугался. Ему показалось, что зэк просто ищет смерти.

– Юрий Петрович… – Голос Агасфера загустел, став тяжелым, низким. Запомните: я никого… и никогда… не пытал.