Орельен. Том 2

— Вы не голодны? Я просто умираю, до того есть хочется! Ведь скоро уже час! Мяса! мяса! Впрочем, и вам, дружок, необходимо съесть хорошенький кусочек мяса… вам надо поправляться.

Она нежно потрепала Орельена по щеке.

Диана сказала правду — Розин возраст стал вдруг заметен… нет, не совсем так… но ее уже оставило сияние молодости. На лице госпожи Мельроз читалась усталость. Складочка в углу рта стала подозрительно похожа на морщину. Слой румян, кремы, казалось, теперь скрывают ее кожу, а ведь всего две недели назад они лишь усиливали природные краски лица. Должно быть, ее утомила пьеса Кокто, измучила роль в этой пьесе. И к тому же, было что-то странное в ее внезапном увлечении, чрезмерно афишируемом увлечении Орельеном Лертилуа. Создавалось впечатление, что она просто за ним бегает, что было уж никак не в ее стиле.

— Вы мне говорили… Вы мне что-то хотели сказать?

Этот вопрос Орельен задал Розе, когда они уселись в баре на улице Вашингтон и заказали себе спагетти al sugo[8] и оплетенную бутылочку кианти. Над их головой висело зеркало с засунутыми за рамку фотографиями знаменитых актеров. Роза вздохнула, прищурила, почти прикрыла свои близорукие глаза и положила на край тарелки вилку, на которую было наверчено сложнейшее сооружение из макарон.

— Удивительное дело, дорогой, вот я все думаю, что со мной происходит… Я надеюсь, что это просто так, временная слабость, но все же…

— О чем вы говорите, дорогая?

— И вы еще спрашиваете? Конечно, я не урод, не старуха… Но подумайте, прошло уже две недели… Да, две недели… и — ничего! ровно ничего! Нет, молчите, неужели вы воображаете, что со мной случалось нечто подобное до вас, хоть раз в жизни случалось? Не возражайте, мне хочется поговорить. Это начинает становиться даже интересным. Если бы я не знала про Диану… ну, и про Мэри тоже, я бы подумала, что вы… что вы, словом, не вполне в норме…

Орельен пожал плечами. Итак, значит, Мэри разболтала Розе… Все женщины на один лад. С самой любезной физиономией он произнес:

— Но, клянусь вам, это зависит только от вас…

— Да ну вас, не валяйте дурака! Вы, слава богу, не гимназист, да и я не подруга вашей матушки! Я не привыкла бросаться на маленьких мальчиков, пока еще не привыкла! Просто ваше сердце занято, занято. Так или иначе, со мной такое происходит впервые: в глубине души я считаю, что это даже прекрасно, только это меня несколько расстраивает… и я думаю…

Роза действительно задумалась. Принесли шницель. Официант, красивый брюнет, с молчаливого согласия Розы, начал действовать сам. С доверительным видом он полил шницель соусом, показав при этом свои большие неухоженные руки.

— Скажите мне, Орельен, — продолжала Роза, — только не лукавьте… как вы считаете, можно еще меня полюбить? Да не смейтесь вы… Возможно, я и корова, но в иные дни…

Орельен с удивлением взглянул на Розу. Он сам мог насчитать по меньшей мере троих мужчин, влюбленных в нее. Доктор, Эдмон, дядя Блез. Он сказал ей об этом. Роза досадливо пожала плечами. Кто же сомневается? И потом, есть еще куча юнцов, которые ходят на все ее спектакли. Но разве это в счет? Конечно нет. Может ли полюбить ее какой-нибудь мужчина, который не знает, что она — Роза Мельроз. Который увидел бы ее случайно и ничего, ничего про нее не знал: ни кто она, ни откуда, ни что делает.

— В свое время, — добавила Роза, — стоило мне посмотреть на мужчину, и он готов был все бросить ради меня…

Орельен положил себе на тарелку еще порцию картофельного пюре.

— Короче говоря, — пробормотал он, — я веду себя как хам…

— Не кривляйтесь… Разве в вежливости дело? Слушайте, однажды во Флоренции…

Но он рассеянно слушал Розины истории. Он отлично понимал, что не о своих победах собиралась она в конце концов ему рассказывать. Так он ей и сказал. Роза не стала отпираться:

— Да, вы правы… но мне доставляет удовольствие говорить о себе. Знаете что, Бебе, то есть я хотела сказать Блез… так вот я его встретила… Не следовало бы мне вам об этом говорить. Блез заставил меня поклясться, что я буду молчать…

Орельен презрительно сморщил нос. Чего ради дядя лезет в чужие дела? И насмешливо добавил:

— Будто вы можете сдержать слово!

Роза не рассердилась, взяла его за руку.

— Странно все-таки, почему вы мне так нравитесь. В конце концов вы не бог весть какой умный, не такой уж красавец…

— В чем же вы поклялись дяде Блезу?

— Поклялась не рассказывать вам… Ах, была не была! Дело в том, что когда мадам Морель убежала от Эдмона, она жила у Блеза…

Теперь уж Орельену было не до шуток.

— Как так? У дяди? А почему он мне ничего не сообщил? Она еще у него?

Нет, ее уже нет там. Уехала. И, кроме того, Амберьо обещал ничего не говорить. Однако нарушил слово и послал Лертилуа записку: предложил ему заглянуть на площадь Клиши.

— Я и не знал, зачем он меня зовет, я ведь заболел… вы же помните!

Все это так. А тем временем крошка Береника совсем заморочила голову старику Амберьо. Он даже не мог говорить о ней без слез. И чуть ли не считает Орельена последним подлецом. Что такое она ему могла наговорить? Можно поручиться, что она не вернулась к своему мужу.