Орел нападает. Орел и Волки

Веспасиан обдумал предложение и нашел его разумным. Если Каллева сумеет сама позаботиться о себе, да еще и поспособствует охране коммуникаций, польза будет очевидной. Ради такого дела стоит откомандировать к атребатам пару опытных и умелых вояк.

Он посмотрел на Верику и кивнул. Царь улыбнулся:

– Но конечно, это новое войско потребуется снабдить не только оружием, но и провиантом, только тогда оно сможет действовать в полную силу. Это твоя мысль, легат, ты сам сказал, что голодный солдат – плохой воин.

– О да, мой царь, – подхватил Тинкоммий и продолжил с язвительной ноткой: – Рискну предположить, что возможность прилично питаться неплохо скажется на количестве добровольцев. А полный желудок может чудесным образом рассеять мятежные настроения.

– Э-э… погодите!

Веспасиан вскинул руку, встревоженный тем, как бы не взять на себя слишком уж непомерное бремя. Он обозлился на старика, сумевшего столь нехитрым маневром загнать его в угол. Однако нельзя было не признать, что в доводах атребатов есть смысл. План вполне мог сработать, если, конечно, генерал Плавт согласится вооружить такое количество дикарей.

– Это дельная мысль. Но мне нужно подумать.

– Само собой, легат, – кивнул Верика. – Но думай не слишком долго. На то, чтобы обучить людей, нужно время, а его очень мало, если мы хотим выправить положение, пока у нас еще имеется такой шанс. Надеюсь услышать твой ответ завтра. Доброй ночи, легат.

– Доброй ночи, царь.

– Доброй ночи.

Веспасиан повернулся на каблуках и, провожаемый взглядами бриттов, вышел из зала. Ему хотелось убраться от них подальше и обмозговать все еще раз, но уже в таком месте, где его усталым сознанием снова не попытается овладеть в своих целях хитроумный варварский царь.

Глава 5

– Подними это, пожалуйста, центурион.

Хирург вручил пациенту меч. Катон взял его в правую руку и медленно поднял перед собой. На клинке заиграли лучи раннего солнца.

– Хорошо. Вытяни руку как можно дальше и так держи.

На это Катону уже потребовалось усилие, но, даже морщась от напряжения, он не смог добиться того, чтобы кончик меча не дрожал, а вскоре затряслась и рука.

– Теперь взмахни мечом, командир.

Катон совершил круговой замах: лекарю пришлось пригнуться. Он резко попятился, а наблюдавший за всем этим Макрон подмигнул другу.

– Что ж, никакой проблемы с мускулами плеча нет! Ну а как себя чувствует бок?

– Хреновато, – ответил Катон, стиснув зубы. – Такое ощущение, будто там все натянуто.

– Больно?

– Очень.

– Можешь опустить меч, командир.

Хирург выждал мгновение и, когда клинок скользнул в ножны, опять приблизился к пациенту. Тот стоял перед ним обнаженный по пояс, и лекарь пробежал пальцами по широкому красному шраму, шедшему от груди юноши через его левый бок за спину чуть ли не до хребта.

– Да, рана зарубцевалась, и мышцы под ней стянулись. Чтобы они расслабились, их нужно разрабатывать с помощью упражнений. Сразу скажу: долгих и очень болезненных.

– Мне плевать, – ответил Катон. – Единственное, что меня интересует, это как скоро я смогу вновь нести службу.

– Э-э… – Хирург поморщился. – В любом случае не на днях, а, откровенно говоря, тебе не стоит пока что задумываться об этом.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Катон тихо, но с нажимом. – Я обязательно войду в форму.

– Ну разумеется, центурион. Разумеется. Просто, возможно, теперь тебе будет трудненько обременять свою левую руку щитом, а дополнительное напряжение от работы мечом, скорей всего, приведет к тому, что мышечная ткань под рубцами начнет рваться. Это мучительно.

– Я терпел боль и раньше.

– Без сомнения, командир. Однако этот изъян не позволит тебе полноценно сражаться. Мне жаль, командир, но не исключено, что твоя воинская карьера близится к своему завершению.

– К завершению? – возмутился Катон. – Но мне всего восемнадцать… Она не может завершиться так рано.

– Я этого и не говорю, командир. Я лишь указываю на такую возможность. Если тщательно выполнять все наши предписания, мало-помалу разрабатывать мышцы и не слишком нагружать больной бок, у тебя, может быть, появится шанс вернуться к активной службе.

– Понятно, – кисло пробормотал Катон. – Спасибо.

– Ну что ж, тогда до новых встреч, – сочувственно улыбнулся хирург.

– Да…

Как только дверь за врачом закрылась, Катон натянул на себя тунику, тяжело опустился на койку и запустил руку в темные кудри. Это казалось невероятным: он ведь так молод. Он и двух лет под Орлами не прослужил, только что получил повышение, а хренов медик вдруг говорит, что ему армия теперь словно чужая.

– He бери это в голову, – буркнул Макрон в неловкой попытке подбодрить своего друга. – Чтобы прийти в приличное состояние, тебе нужно малость потренироваться, только и всего-то. Мы поработаем вместе над этим, и ты сам не заметишь, как я верну тебя в строй.

– Благодарю, старина.

Макрон лишь старался утешить товарища, но Катон, несмотря на внутренние терзания, был ему за то очень признателен, а потому выпрямился и заставил себя улыбнуться:

– Раз уж надо тренироваться, так лучше начать как можно скорее.